согласен.

— Вот видишь, как все просто.

После этого он ударил. Сначала, вскользь, левое плечо. Потом солнечное сплетение. И, после того как я согнулся пополам, ребром ладони по основанию черепа. Выждал минуту, а потом за волосы поднял мою голову.

— Ну что, теперь не так тошно?

Я промолчал. Было больно дышать, не то, что говорить.

— Твою руку следует показать хирургу. Сережа, освободи его.

Стрелок снял наручники.

— Я дом тебе револьвер, три пули, машину и восемь часов времени. Что скажешь?

— Щедро.

— Да. Так вот. Если ты вдруг исчезнешь или что-то пойдет не так, я начну убивать заложников. Медленно и со вкусом. Это будет на твоей совести, малыш.

— Угу.

— Время пошло. И не переживай, убьёшь одного — спасешь восемнадцать. Не так уж и плохо. На небесах зачтется.

***

Я хотел его убить. Видит Бог, сколько раз я хотел его убить. Не думал, что когда-нибудь до этого дойдет.

Я гнал машину на предельной скорости. Впереди был поворот. Там-то они меня и ждали.

Я начал плавно входить в вираж. Не справился с управлением и врезался в дерево. Удар был ощутимый, но особого вреда не принес. Во всяком случае, мне. Машине пришлось хуже. Дереву тоже. Оно осыпало меня желтой листвой, качаясь в вышине.

Когда перестал созерцать крону, я наконец-то заметил их. Автоинспекция. Как всегда, вовремя.

Один из них подошел и вежливо постучал в окно.

Я открыл дверь. Он стоял у моего левого плеча. Неприятное ощущение.

— Инспектор Килеев, — представился он, козырнув по старой памяти, — в чем дело?

— Вы же видите, не вписался в поворот.

— Вы пьяны?

— Вряд ли.

— Что означает «вряд ли»?

— Думаю, это последствия анестезии.

— В самом деле?

— Что в этом странного?

— Если вы собирались вести машину, вам следовало отказаться от нее.

— Когда мне ее делали, я не собирался садиться за руль.

— Когда это было?

— Несколько часов назад.

— Вам удаляли зуб?

— Зуб? Нет.

— А вид у вас именно такой.

Я невольно прикоснулся к губе. После встречи с прикладом она выглядела не лучшим образом.

— Так получилось, — криво усмехнулся я.

— Вылезайте. Руки на машину, шаг назад.

Я ему не понравился. Явно. А если ему рассказать о заложниках в автобусе? Вот бы он мне поверил.

— Я сказал, шаг назад!

Не везет мне сегодня на встречи.

Подошел второй инспектор.

— Что у нас здесь? — поинтересовался без особого энтузиазма.

— Сейчас посмотрим.

Килеев быстро и профессионально обыскал меня. Очень заинтересовался кобурой подмышкой.

— Повернись. Быстро.

Я повернулся.

Он распахнул мою куртку и извлек из-под нее тот самый револьвер с тремя патронами.

— Жизнь становится интересной, — все так же пассивно прокомментировал находку второй.

— Есть разрешение, — сообщил я.

— Проверим.

— Проверяйте.

— Заткнись.

— Пожалуйста.

— Что с ним делать? — спросил Килеев у собрата.

— Вези к капитану. Пусть с ним сам возится, если хочет.

— А ты?

— А я подожду здесь.

— В машине есть бар, — подсказал я.

— Тебе же сказали заткнуться.

— Просто поставил в известность.

— Садись в машину. Поехали.

— В эту?

— Нет, в эту! — он толкнул меня в сторону «москвича» с синей полосой и гербом Москвы на боку.

***

— Не повезло тебе, парень. Нет начальства. Придется подождать. Вон там, — Килеев кивнул на «обезьянник». Выглядел он не очень эстетично. Ладно, переживу. — И долго мне сидеть?

— Кто знает?

— Ну, хорошо. Могу я позвонить? Всего один телефонный звонок.

— Потом. Если капитан разрешит.

Вот дьявол!

— Я хотел позвонить домой.

— Домой?

— Да. Что в этом плохого?

— Ладно. Даю две минуты. Не успеешь — твои проблемы.

И он пододвинул мне аппарат цвета слоновой кости.

Две минуты, боже мой. Меня сегодня просто преследует дефицит времени.

Я набрал номер. Гудки. Неужели они отключили прямую линию?

Щелчок.

— В чем дело? — Голос сухой и резкий, как удар кнута.

— Это Джей.

Молчание. Потом голос Шенки смягчился. Так, чуть-чуть.

— Ты где?

— Сейчас я арестован за превышение скорости. Дело не в этом. У меня меньше минуты.

Килеев наконец догадался, что разговариваю я отнюдь не с бабушкой. Потянулся к рычагу телефона. Я перехватил его руку и отбросил.

— Мне сейчас не дадут говорить. Но речь идет о вашей жизни, моей, и еще восемнадцати человек.

В этот момент Килеев вырвал у меня трубку. Но кроме гудков ничего не услышал. Шенки уже отключился.

— Хорошо, — сказал я, — теперь можешь запирать.

Прошло двадцать пять минут. За это время Килеев успел позвонить кому-то дважды. Совсем не по служебным делам. Ему звонили три раза. В данный момент он сидел с трубкой у уха, откинувшись на спинку стула и водрузив ноги на заваленный бумагами стол. И к своему собрату, уничтожающему запасы спиртного в баре моей машины, не очень торопился.

А я думал о плитке шоколада, которую инспектор изъял у меня вместе с револьвером, платком и ключами.

Килеев нехотя поднялся, гремя ключами, отпер решётку. Провел меня в одну из комнат, втолкнул в нее и запер дверь за моей спиной.

Маленькая чистая комната, пропахшая табаком. На окне глоксинии, белые и серебристо-розовые.

На столе телефон. На этот раз зеленый. Трубка лежит рядом. Когда я поднял ее, услышал хорошо знакомый голос.

— Теперь потрудись объяснить, о чьих жизнях шла речь.

Я объяснил.

— Чего ты хочешь? — спросил Шенки.

— Есть и спать.

— Не валяй дурака.

— Я должен убить вас, сэр.

— Ну и что?

— Я вынужден это сделать.

— Восемнадцать жизней в обмен на одну?

— Что-то в этом роде он как раз и говорил.

— Подожди.

Шенки повесил трубку.

Я сделал тоже самое, и стал ждать.

Солнце, окутанное голубоватой дымкой, уже скрылось за крышами домов. Неумолимо наступал вечер.

Прошло еще четверть часа. Звонок.

— Да?

— Джей?

— Я, сэр.

— Сколько осталось времени?

— Пять часов, сорок две минуты.

— Через два часа будь в «Белой розе», это бар…

— Я знаю.

— Очень хорошо.

— И этот бар?..

— Я буду там. Можешь стрелять.

— Шеф, простите? Стрелять?

— Да, конечно. Восемнадцать жизней взамен одной.

— Сэр!

Кажется, Шенки просто наслаждался ситуацией.

— Не вздумай целиться в голову. Будешь стрелять в область сердца. Это понятно?

— Кажется, да. Но пули настоящие.

— Разумеется. Все будет учтено.

— Хорошо. Ровно через два часа. Только каким образом я отсюда выйду?

— Обычно. Через дверь.

— Угу.

— Кстати, позвони своим дружкам. Пусть поприсутствуют на