- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Весеннее контрагентство муз
Василий Каменский
Солнцелей с аэроплана
1. Полет
Бирюзовами
зовами
Взлетая
и тая
В долины лучистые
Покоя земли
Раскрыляются крылья
Быстрины взметая
Стаи цветистые
Птиц – короли.
Воздухом
духом
Душа изветрилась
И как-то не хочется
Знать о земном
Крыльями воля
Людей окрылилась
Дни океанятся
Звездным звеном.
Калькутта – Бомбей
Петроград и Венеция
Крыловые пути
Небовых голубей
Вена – Париж
Андижан и Туреция
Перекинулись стамп-устами
Из крыльев мостами
Стаи цветистые
Птиц – короли.
Бирюзовыми
зовами
В долины лучистые
Взлетая
и тая
В долины лучистые
Покоя земли.
2. Полёт
Сквозь соснострой
С горы вольный
Разветрись
И разнеси
Утровую венчаль
Яростным лепетом
Радостным трепетом
Раскачай-раскачай
Небовую молчаль.
Эль-лё-лё
Эль-лё-лё.
В горных селениях
В звонких велениях
Я – один на пути.
С неба лестницы
Вестницы
Девушки-песницы.
Розово-розово.
Райские птицы
Долинно
Глубинно
Из струй колесницы.
Виноград. Апельсины. Яблоки. Ананасссс…
3. Полёт
Солнцецветением
Яснятся песницы
Где то на окнах
Волокнах-яснах
К звездам фиолятся
Алые лестницы
Где то в разливных
Качелях-веснах
Лунномерцанием
Волнятся волны
Поляна любви на устах
Где то плёско плескаются
Лунные чолны
В прибрежных кустах
И я – высоко.
Раскатился как мячик
И от счастья не знаю
Куда песнебойца везут
Где то маячит
Алмазный маячик
И светляки по небу ползут
Я люблю бесшабашиться
В песнескитаниях
Утрокрылятся
Песни-нечайки
Встречают и провожают
Жизнь мою.
За пароходом сном тают
Утрами-маями
Стаями чайки.
Им – последним друзьям
Я кричу и пою:
Где то пути неразстальные
У не здесь берегов
Где то шолковшум облаков
И ветры хрустальные
Встречайте
Венчайте.
4. Полет
Лети цветинностью лучистой
Измаян майный воль небес
Цвети растинностью пречистой
Развейся крылью в лес
– ау –
Оа-оа –
Ой-э – ой-э –
В свирель напевность
Пастуха
Девичье сердце
Для стиха
– ау –
Оа-оа –
Птичья ревность
Над поляной
В траве колонки голые
Зовут зарю
– ау –
Люблю её – её дарю себе
Грустинность
Песнепьянство
дай – на
Цинь-ци-Вий – цинь-ци-вий
Тюрть-юц – чмррр
– ау –
Вспоминай
– оай-й –
Владимир Маяковский
Светлой О.В.Р. – эти стихи.
Я и Наполеон
Я живу на Большой Пресне,
36, 24.
Место спокойненькое.
Тихонькое.
Ну?
Кажется – какое мне дело, что где-то в буре мире
– взяли и выдумали войну?
Ночь пришла.
Хорошая.
Вкрадчивая.
И чего это барышни некоторые
Дрожат, пугливо поворачивая
Глаза громадные, как прожекторы?..
Уличные толпы к небесной влаге
Припали горящими устами,
А город, вытрепав ручонки-флаги,
Молится и молится красными крестами…
. . . . . .церковка бульварному изголовью
Припала, – набитый слезами куль
А у бульвара цветники истекают кровью,
Как сердце, изодранное пальцами пуль…
Тревога жиреет и жиреет…
Жрет зачерствевший разум…
Уже у Ноева оранжереи
Покрылись смертельно-бледным газом!..
Скажите Москве: пускай удержится!
Не надо!
Пусть не трясется!
Через секунду встречу я неб . . . . . .
возьму и убью солнце!
Видите!
Флаги по небу полощет!
Вот он!
Жирен и рыж.
Красным копытом грохнув о площадь,
Въезжает по трупам крыш!
«Тебе, орущему: „Разрушу, разрушу!“,
Вырезавшему ночь из окровавленных карнизов,
Я, сохранивший бесстрашную душу,
– Бросаю вызов!»
Идите, изъеденные бессонницей,
Сложите в костер лица!
Все равно! Это нам последнее солнце –
Солнце Аустерлица!
Идите, сумасшедшие, из России, Польши.
Сегодня
Я – Наполеон!
Я полководец и больше –
Сравните
Я и он.
Он раз чуме приблизился троном,
Смелостью смерть поправ.
Я каждый день иду к зачумленным
По тысячам русских Яфф!
Он раз, не дрогнув, стал под пули
И славится столетий сто,
А я прошел в одном лишь июле
Тысячу Аркольских мостов!
Мой крик в граните времени выбит,
И будет греметь и гремит,
Оттого, что в сердце, выжженном, как Египет,
Есть тысяча тысяч пирамид!
За мной, изъеденные бессонницей!
Выше! В костер лица!
Здравствуй, мое предсмертное солнце,
Солнце Аустерлица!
Люди!
Будет!
На солнце!
Прямо!
Солнце съежится аж!
Громче из сжатого горла храма,
Хрипи похоронный марш.
Люди,
Когда канонизируете имена
Погибших меня известней,
Помните, еще одного убила война
– Поэта с Большой Пресни!
Мама и убитый немцами вечер
По черным улицам белые матери
судорожно простерлись, как по гробу глазет!
Вплакались в орущих о побитом неприятеле:
«Ах, закройте, закройте глаза газет!»
Письмо.
Мама, громче!
Дым, дым, дым еще!
Что вы мямлите, мама, мне?
Видите, весь воздух вымощен
громыхающим под ядрами
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »