Хажак Месропович Гюльназарян
Как я был маленьким
Сам рассказывает
Я — Артурик.
У меня есть кубики, деревянные. Много-много кубиков! Один, два, три… сорок… тысяча штук!
А ещё у меня есть автомашина четырёхколёсная! И подъёмный кран, тоже четырёхколёсный, ещё ружьё… без колёс! И слон был, только Рачик оторвал ему хобот. А давно у меня были альбом для рисования и цветные карандаши. Теперь нету. Даже не знаю, как это случилось. Мама говорит, что я потерял их. Но когда? Я не заметил! А-а-а! Наверное, потерял, когда спал, потому и не заметил.
Я внимательный.
Рачик два блюдца разбил, а я — только одно, и то потому, что оно было на краешке стола. Противное блюдце! Стояло бы на серединке, я бы его не разбил.
Я смелый тоже. А Рачик не смелый. Он боялся слона, когда ещё не оторвал ему хобот. А я не боялся. Я и нашего щенка Котота не боюсь, а тётя Маник боится. Как придёт к нам, говорит:
— Артурик, убери щенка.
Я запираю его на балконе, и тётя Маник с Рачиком проходят в дом.
Рачик — мой брат. Только моя мама — не Рачикина мама. Рачикина мама тётя Маник, она сестра моей мамы. Тётя Маник тоже хорошая мама, но моя мама лучше. Мы всегда играем с братом Рачиком, потому я и запираю щенка на балконе. Рачик боится щенка. Трусишка!
Вместе с братом мы из кубиков строим дом, потом стреляем из ружья, машину заводим. Только стулья нам всегда мешают.
Однажды Рачик сказал:
— Давай увезём стулья.
— Куда увезём?
— В кухню.
Увезли мы два стула, устали. Рачик ещё один повёз, а я сел на пол.
Рачик вернулся, а у него в руках груша!
Я тоже быстро повёз стул в кухню. Но мама мне не дала грушу. Я обиделся, ушёл в комнату и разломал дом, который построил Рачик из кубиков. А потом отнял у Рачика половинку груши — другую половинку он уже съел. Рачик заплакал, а я сказал ему, чтобы не хныкал, — ведь это он оторвал хобот у моего слона. И грушу ему дала моя мама! Я же знаю наши груши.
Тогда Рачик сказал, что я плохой мальчик. Я снова обиделся и заплакал, а он говорит:
— Не хнычь.
Я разозлился и закричал:
— Сам ты хныкалка!
Рачик сказал:
— То-то и видно, кто хныкалка.
Я его толкнул. Он упал, я тоже упал.
Потом пришла мама с тётей Маник и сказала:
— Сейчас обоих поставлю в угол.
И поставила.
Я устал в углу. Рачик тоже устал. Мы сели.
Потом я стал мириться. Рачик тоже стал мириться. А мама и тётя Маник снова ушли в кухню.
Я опять подружился с братом и дал ему покатать свою машину.
Вечером Рачик и тётя Маник ушли домой, а мама сказала:
— Не стыдно тебе, с братом поссорился?
— Это он со мной поссорился.
Вот ведь мама какая: когда я ссорюсь, она видит, а как я снова подружился с Рачиком, не заметила.
Сначала я очень обиделся, а когда ужинал, уже не обижался и сказал маме:
— Этот персик я оставлю Рачику.
Мама обрадовалась:
— Вот молодец, оставь!
Я и правда оставил, но… неожиданно съел. И теперь, когда Рачик придёт к нам, он уже не съест персик…
Я должен идти спать… Жалко, что Рачик не съест персик… Пусть он завтра приходит, я отдам ему кубики!
Доброе утро, мама!
Я самый хороший Артурик в нашем дворе. Правда, у нас во дворе всего только один Артурик, два Рубика, один Гегам, четыре Ара; девчонки не считаются.
Я каждый день говорю маме:
— Доброе утро, мамочка!
Она целует меня, потом даёт молоко или… рыбий жир.
Молоко — это хорошо, а рыбий жир плохо, так плохо, что мне по утрам даже просыпаться не хочется. Но я всё равно просыпаюсь, только не открываю глаза, чтобы мама не узнала, что я проснулся.
Я в нашем дворе самый хороший Артурик.
Мама каждое утро так говорит, когда даёт мне рыбий жир. И я пью рыбий жир, раз мама так говорит.
Я разбил блюдце, а в нём было варенье. Я сказал маме, что блюдце разбила кошка. Мама поверила, она всегда мне верит.
— Это нехорошо, — сказала мама, — придётся прогнать кошку.
И прогнала.
Мы легли спать.
— Доброе утро, мамочка! — сказал я, проснувшись.
Мама поцеловала меня, потом принесла рыбий жир.
— Ты самый хороший Артурик в нашем дворе, — сказала мама.
Я выпил рыбий жир.
А кошки не было, ее прогнали…
— Ты поиграй, — сказала мама, — а я схожу на рынок.
И ушла.
Одному играть неинтересно, скучно. Я поиграл, поиграл, потом пошёл во двор. А мальчишки меня прогнали.
— Ты маленький, — сказал один из Ара.
— Не путайся под ногами, — сказал один из Рубиков.
Я пришёл домой. А потом начался дождь. Ребята тоже разошлись. Кошка, наверное, промокла…
Я совсем загрустил.
Всю ночь шёл дождь, а я думал о блюдце, в котором, как назло, было варенье, и оно упало и разбилось.
Я всё думал, думал и плакал. А потом уснул, и мне приснилась кошка, будто она опять дома, сидит в уголке и грустно-грустно мяукает…
Утром я сказал маме:
— Доброе утро, мамочка!
Она принесла мне рыбий жир.
— Ты самый хороший Артурик в нашем дворе.
— Нет, мама, — сказал я, — кошка не виновата, это я разбил блюдце, а в нём было варенье…
Мама поцеловала меня.
— Вот молодец, что признался, больше так не делай.
— А как же кошка?..
— Принесём её обратно, — улыбнулась мама.
Мы принесли кошку домой.
Если бы вы знали, как всё стало хорошо! Я каждое утро говорю маме:
— Доброе утро, мамочка!
Она приносит мне рыбий жир.
— Ты самый хороший Артурик в нашем дворе, — говорит мама.
Кошка играет в уголке с моим плюшевым медвежонком.
Очень всё хорошо, хоть день и начинается с рыбьего жира…
Как я потерялся
Моё имя Артурик, а мама и бабушка называют меня балик-джан. Однажды мы с бабушкой возвращались домой от моей тёти. Бабушка сказала:
— Балик-джан, ты постой здесь, а я на минутку зайду в магазин.
Я стал ждать. Ко мне подошла тётя и спросила:
— Ты что тут стоишь, миленький?
— Бабушку жду.
Потом появилась большущая машина. Она ехала по мостовой и убирала снег. Все дяди и тёти останавливались и смотрели, как машина работает, а машина ужасно грохотала, пыхтела и всё убирала и убирала снег. Я тоже подошёл поближе и стал смотреть, а какой-то дядя сказал:
— Малыш, не путайся под ногами.
А одна бабушка стала кричать:
— Вай, вай, затопчут бедного ребёнка!..
Вдруг
