Глава первая
О ТОМ, КАК ДЕТИ ОШИБЛИСЬ ДВЕРЬЮ
Повесть эта о том, что случилось, когда твой дедушка сам был маленьким. Она очень важна, потому что без нее не поймешь, как установилась эта связь между нашим миром и Нарнией.
Тогда Шерлок Холмс еще жил на Бейкер-стрит, а Алиса только-только вернулась из Зазеркалья. В те дни, если ты был мальчиком, тебе приходилось носить каждый день твердый белый воротничок, а школы большей частью были еще хуже, чем теперь. Но еда была лучше; а что до сладостей, то я и говорить не стану, как они были дешевы и вкусны, чтобы тебя не расстраивать. Так вот, в те самые дни жила в Лондоне девочка по имени Полли Пламмер.
Жила она в одном из домов, которые стояли в ряд близко друг к другу. Однажды утром, когда она вышла в крошечный садик за домом, на забор из соседнего двора вскарабкался неизвестный мальчишка и уставился на нее. Полли удивилась, потому что до сих пор в том доме детей не было, там жили мисс и мистер Кеттерли — брат с сестрой (старая дева и старый холостяк). Полли удивленно посмотрела на мальчика. Лицо у него было такое чумазое, словно он копался в земле, потом плакал, потом утерся рукой. Надо сказать, что примерно так и было.
Привет, — сказала Полли.
Привет, — сказал мальчик. — Как тебя зовут?
Полли, — сказала Полли. А тебя?
Дигори, — сказал мальчик.
Ой, какое смешное имя! — сказала Полли.
Ничего смешного не вижу, сказал мальчик.
А я вижу, — сказала Полли.
А я нет, — сказал мальчик.
Я хоть умываюсь! — сказала Полли. Умыться тебе надо, особенно... — И она замолчала, потому что хотела сказать «...после того, как ты плакал», но решила, что это будет невежливо.
Ну и что, ну и ревел! — прокричал Дигори; ему было так худо, что чужое мнение уже не трогало его. — И сама бы ревела, если бы жила всю жизнь в саду, и у тебя был пони, и ты бы купалась в речке, а потом тебя притащили в эту дыру...
Лондон не дыра, возмутилась Полли. Но Дигори так страдал, что не заметил ее слов.
...и если бы твой папа уехал в Индию, — продолжал он, и ты бы приехала к тете и к дяде, а он сумасшедший, да, самый что ни на есть
сумасшедший, и все потому, что за мамой надо ухаживать, она очень больна, и.... и ... Лицо его перекосилось, как бывает всегда, если пытаешься не заплакать.
Прости, я не знала, — смутившись, сказала Полли и помолчала немного, но ей хотелось как-то отвлечь Дигори, и она спросила:
Неужели мистер Кеттерли сумасшедший?
Да, — сказал Дигори, — или еще хуже. Он что-то делает в мансарде, тетя Летти меня туда не пускает. Странно, а? Но это еще что! Когда он пытается заговорить со мной за столом, — к ней он и не пробует обращаться, она говорит: «Эндрю, не беспокой ребенка», или: «Дигори не стоит слушать об этом», или: «Дигори, а не поиграть ли тебе в садике?»
Что же он хочет сказать?
Не знаю. Но и это не все. Один раз, то есть вчера вечером, я проходил мимо лестницы и слышал, что в мансарде кто-то кричит.
Может быть, он там держит сумасшедшую жену?
Да, я тоже так подумал.
А может, он печатает фальшивые деньги?..
А может, он пират, как этот... в начале «Острова сокровищ», и прячется от прежних дружков?..
Ой, как здорово! — сказала Полли. — Я и не знала, что в этом доме столько интересного!
Тебе-то интересно, — пробубнил Дигори, — но вряд ли бы ты захотела спать в таком домике. Лежишь и слышишь, как он крадется к твоей комнате... И глаза у него такие жуткие.
Так познакомились Полли и Дигори, и, поскольку были каникулы, а к морю в тот год никто из них не ехал, они стали видеться каждый день.
Приключения их начались потому, что лето в тот год выпало на редкость холодное и дождливое. Приходилось сидеть в четырех стенах, а значит, исследовать дом. Просто удивительно, сколько всего можно найти в своем доме или в двух соседних, если у тебя есть свечка. Полли знала давно, что с ее чердака идет проход, вроде туннеля, с одной стороны которого — кирпичная стена, а с другой — покатая крыша. Свет проникал туда через просветы черепицы, пола не было, ступать приходилось по балкам. Под ними белела штукатурка, а если станешь на нее, провалишься прямо в комнату. До конца туннеля Полли не ходила, а в начале, сразу же за дверцей, устроила что-то вроде пещеры контрабандиста. Она натаскала туда картонных коробок и сидений от сломанных стульев и положила между балками, как бы настлала пол. Там она хранила шкатулку с сокровищами и повесть, которую писала, и несколько яблок; и там любила выпить импортного лимонада — какая же пещера без пустых бутылок?
Дигори пещера понравилась (повесть ему не показали), но ему хотелось залезть подальше.
— Интересно, — сказал он, — докуда можно дойти? Дальше твоего дома или нет?
— Дальше, — сказала Полли, — а докуда, не знаю.
Значит, мы пройдем все дома насквозь.
— Да, — сказала Полли. — Ой!..
— Что такое?
Мы в них залезем.
И нас схватят как воров. Нет уж благодарю.
Ох, какой умный! Мы залезем в пустой дом, сразу за твоим.
А что там такое?
Да он пустой, папа говорит, там давно никого нету.
Посмотреть надо, — сказал Дигори. На самом деле боялся он гораздо больше, чем можно было предположить по его тону. Конечно, он подумал (как и вы бы подумали) о том, почему в этом доме никто не живет, думала об этом и Полли. Никто не сказал слово «привидения», но оба знали, что теперь отступать поздно.
Идем? — сказал Дигори.
Идем, — сказала Полли.
Не хочешь, не ходи, — сказал Дигори.
Что я, трусиха? — сказала Полли.
А как мы узнаем, что мы в том доме?
Они решили пойти на чердак и, шагая так, как здесь, с балки на балку, отмерить, сколько балок приходится на комнату. Потом они отведут балки четыре на промежуток между чердаками и комнатой служанки, а на саму эту комнату столько, сколько на чердак. Пройдя такое расстояние дважды, можно сказать, что миновал оба дома и дальше уже идет тот, пустой
Не думаю, что он совсем пустой, сказал Дигори. А какой же?
Кто-нибудь там скрывается, а выходит ночью,