Максимум чего я добился — отметки о биомассе в отсеках гипердвигателя, девяносто первом и в семьдесят девятом, между переборками. Но это я и так знал. Мои трупы, которые я не могу достать. Остальные семь упакованы в мешки и хранились в морозилке морга корабельного медблока.

Паранойя какая-то! Я закончил с очередным сканированием, пообедал, хотя, судя по времени, скорее поужинал, и, раз день все равно убил на бесполезную херню, ушел в комнату релаксации. По пути назначил очередь задач синтетику и переключил коммлинк в ждущий режим. Как только я настроил параметры комнаты и откинулся в кресле, бесконечная работа и нервное напряжение дали о себе знать — я моментально отключился.

Проспал часов семь. Но лучше не стало. Вопреки настройкам, вместо успокоительных сюжетов, я получил целый букет кошмаров. «Всплыл» преследовавший меня лет пять и, казалось бы, давно уже забытый. Словно я стою в душевой, бреюсь, и краем глаза замечаю, что мое отражение в зеркале слегка запаздывает. Мои движения точно воспроизводятся, но с задержкой в доли секунды. Бросив бритье, я внимательно вглядывался в отражение. С той стороны на меня так же пристально смотрел я сам. Черты лица незнакомые, чуть заостренные, словно бы я скинул пару фунтов. Медленно потрогал поверхность. Твердая, прохладная. Вон, мелкие капли стекли в одну, покрупнее, и ползли по зеркалу вниз. Резко махнул рукой в сторону, и снова прикоснулся к стеклу. Отражение чуть запоздало, и я успел первым! Рука вошла в зеркало по локоть, я почувствовал легкую прохладу, по гладкой поверхности пошла рябь, словно я угодил в воду. Я с «той» стороны четырхнулся и принялся выталкивать меня (себя?) обратно.

— Нечего тебе тут делать, приятель. Погано тут, поверь мне на слово…

Да что за день то такой сегодня?! Кошмары окончательно меня добили. Я решил проверить свои трупы. Чего уж там, если прикидываться сумасшедшим, так уж по полной. Но, на всякий пожарный повесил на пояс турбонож и пошел в медблок. Пока я шел, в голову лезло всякое. Отгонять получалось, но с большим трудом. Сказывалось окружение. «Орискани» оснащен множеством датчиков, при подходе к помещениям автоматика сканирует коммлинк и включает свет перед тобой, и выключает спустя некоторое время, после того как ты ушел. Пневмодвери отсеков открываются строго перед тобой. Банальная экономя ресурсов. Завернув за угол коридора, я издали заметил, что дверь медблока была открыта, и в помещении горел свет.

Я влетел в медблок, сжимая двумя руками турбонож. Было чертовски страшно, нервы гудели, нож в руках мелко подрагивал. Над дверьми холодильников ровно горели светодиодные индикаторы. Шесть зеленых и над открытой дверью — один красный. Я осторожно заглянул за металлическую створку с цифрой «6» на шильдике. Шестая клон-единица. Удар током при ремонте проводки в генераторном отсеке. Тело было повреждено минимально. И его в холодильнике нет. Решив сначала вооружиться чем-то посерьезнее турбоножа, а уже потом отправляться на поиски ходячего мертвеца я развернулся к выходу.

В дверь медблока, застегивая на ходу клапан комбинезона, зашел я. Вернее мой шестой клон. Вон и ветвистые следы от разряда на коже проступают.

— Дружище, успокойся! — клон вытянул вперед руки, ладонями ко мне. — Видел бы ты свою рожу! Мужик, тобой детей только пугать. Давай ты положишь железяку, и я все тебе расскажу…

***

За три года, мы с Марти, а он просил называть его так, восстановили электронику в складском блоке, умудрились собрать еще одного худо-бедно работавшего синтетика из трех поврежденных и заканчивали с видеонаблюдением по всему кораблю. Один отсек получилось отремонтировать, закачать воздух, подключить к энергосети и ввести в строй. Довольно неплохо для одного офицера и вернувшегося с того света клона! Когда я, то есть он, был в глубокой отключке, после удара током, автоматика сработала на опережение, списала потери и запустила цикл создания клон-единицы. Седьмой клон не стал разбираться и просто запихнул тело в морозилку. Но я не помнил этого, хоть убей. Видимо, действие было не столь важным, и семантический вариатор не стал включать его в лист загрузки следующим клонам. В один из циклов перезагрузки и калибровки датчик температуры не сработал, и камера разморозила содержимое. Отлежавшись, Марти решил выпить кофе, и принять душ, пока кофеварка сделает порцию напитка. Потом он встретил меня. Оказывается, я довольно интересный собеседник. Немного расспросив друг друга мы сошлись во мнении, что сотрудничать не только выгодно, но и не скучно.

Шкала обновления приближалась к ста процентам. Через пару секунд я смогу видеть все, что творится на корабле. Но меня не покидало странное чувство. Слишком много совпадений с Марти. Так не бывает. Интерфейс звякнул и мигнул зеленым. Система исправна и готова к работе. Сегодня мы завтракали и трепались ни о чем, потом разошлись по ремонтным нарядам. Отлично, архив с записями из кухни нашелся практически мгновенно. Найдя нужный файл, я чуть не включил его, но задумался. Датчики и сканы памяти синтетика ничего не дали. Только мое присутствие. Но ведь Марти, технически, был мной, а я им. Запросы на количество одинаковых жизненных форм обваливали систему в перезагрузку.

После десятой попытки я плюнул и принял чудесное воскрешение Марти как данность. К тому же, работалось вдвоем куда как легче и продуктивней. Мечта интроверта — иметь друга, такого же, как и ты! Но, черт побери, я должен знать! Иначе окончательно свихнусь. Зеленый треугольник помигивал на экране коммлинка. Я на девяносто процентов был уверен, что будет на записи. Вернее, кого на ней не будет. Жизнь штука жестокая, особенно в космосе. Я хотел знать наверняка, но подтверждать свои опасения и быть правым, ценой потери друга я был не готов. Но и решимости включить запись у меня не хватало. Смахнув окно с архивом в сторону, я ткнул в иконку связи.

— Марти, приятель, как дела? — сдавленно просипел я в коммлинк. Поговорю с ним, а потом решу. — Может сделаем кофе-брейк? Марти, прием!

Тишина в эфире. Я снова позвал. И вновь остался без ответа.

— Система! — всплыло диалоговое окно с куцым искусственным интеллектом корабля. — Поиск синтетика эм-шесть дробь два!

Через пару секунд на схематическом изображении корабля замигала точка. Отсек гидропоники. Напор в водопроводе был меньше на тридцать процентов и Марти, взяв восстановленного синта, пошел посмотреть.

— Камера! — Коридор и дверь перед отсеком. В дверях лежит раскуроченный синтетик. — Статус!

Я прочел всплывшую информацию. Обширные повреждения, работает только резервный источник питания. Теперь точно не восстановить.