Для этого нужен диплом об окончании медицинской школы, а у меня его нет. Я не стала получать его по личным причинам, и из-за них же была вынуждена спешно покинуть отчий дом на Островах.

− Было бы прекрасно, если бы вы смогли рассказать о них чуть более подробно, − заметил мой собеседник.

Арин Деланиэль располагал к себе, и с ним хотелось говорить откровенно, ничего не утаивая. И это, совершенно определенно, не было проявлением особой способности элинов. Способности, позволяющей влиять на разум собеседника, подчиняя его своей воле. Конечно, такое было доступно только некоторым моим собратьям, тем, у кого эта способность была выражена в достаточной мере. Почему я была так уверена в том, что элин, сидящий передо мной, не использует свои силы относительно меня? Все просто. Эта самая способность была проявлена у меня куда сильнее, чем у него. И я точно знала, что арин Деланиэль не применяет ко мне никакого воздействия. Точно также, как и я к нему. Честно признаться, я вообще считала использование этой способности, присущей некоторым элинам, не слишком честным, а потому предпочитала вовсе не пользоваться ею.

− Дело в том, что еще до своего рождения я была обещана в жены незнакомцу, а вскоре после того, как появилась на свет, обручена с ним. Заочно, разумеется. Дикость какая-то. Помолвка младенца и… я даже не знаю, сколько моему жениху на тот момент было лет. Но, так или иначе, по договору, заключенному главами родов, наша свадьба должна была произойти по достижении мной совершеннолетия, либо по окончании мной учебного заведения. Мне так не хотелось замуж, что я закончила общую школу на год раньше положенного, чтобы продолжить обучение, и поступила в медицинскую школу еще до своего совершеннолетия. Таким способом мне удалось и выиграть несколько лет до замужества, и стать на шаг ближе к своей мечте. Стать самостоятельной личностью, а не просто красивым приложением к влиятельному супругу. Но сейчас поступить также уже невозможно. Мое совершеннолетие минуло несколько лет назад, и единственным способом ускользнуть от навязанной свадьбы для меня стал побег.

− Это весьма смелое решение, − заметил арин Деланиэль. − Но ваши родные, наверняка, волнуются о вас. Одинокая молодая девушка оказалась в большом чужом городе.

− Да, но они полностью поддерживают мое решение, − улыбнулась я. − Только это секрет.

− Я никому не скажу, − улыбнулся элин мне в ответ. − Но даже если я устрою вас на работу в больницу, − продолжил он, − как это сможет помочь вам в осуществлении вашей мечты? Вы же не сможете всю жизнь работать младшим помощником лекаря, скрываясь от жениха.

− В моих планах подать прошение о расторжении помолвки регенту Руада. Не думаю, что он откажется принять его. А затем, когда о прошении будет объявлено в открытой печати, и через положенный срок мой жених не откликнется и не запросит опровержения, я стану свободной от брачных обязательств. А, значит, смогу забрать свой диплом из медицинской школы и подать документы для поступления в академию.

− Почему вы так уверены, что ваш жених не откликнется?

− Арин Деланиэль, − я посмотрела на элина, − за все двадцать с небольшим лет моей жизни мой так называемый жених ни разу не вспомнил обо мне. Не было ни писем, ни подарков, ничего. Совсем ничего. Как будто он забыл обо мне или предпочел не вспоминать. Не думаю, что теперь он вдруг решит вспомнить. А даже если и так, то, надеюсь, что он продолжит не подавать признаков жизни, как это делал на протяжении последних двух десятилетий, и помолвка сможет быть разорвана по желанию одной стороны и не возражению другой.

− Какой хитрый план, − улыбнулся арин Деланиэль.

− Знали бы вы, сколько времени я потратила на его разработку, − улыбнулась я в ответ.

− Ну что ж, тогда решено. Я не вижу причин, почему я не могу удовлетворить вашу просьбу о практике. Но мне нужно некоторое время для того, чтобы подобрать вам наиболее подходящую должность. Я думаю, для этого хватит нескольких дней. А потому буду рад видеть вас послезавтра в это же время. Возможно, что к этому времени ваши брачные обстоятельства будут иметь большую определенность, чем сегодня.

− Спасибо большое, арин Деланиэль, − я не стала скрывать широкой улыбки которая озарила мое лицо.

Не стала я прятать ее и после, когда вышла из гостеприимных стен больницы. Сейчас мой путь лежал вовсе не в резиденцию регента, а в куда более интересное место. Я направлялась прямиком туда, где могла освободиться от волнения и напряжения, которые в последние недели стали моими постоянными спутниками. Туда, где царил дух свободы, слышался звон клинков, а воздух был пропитан магией.

Мое увлечение холодным оружием началось с самого детства. Моими любимыми игрушками были не куклы в пышных платьях, а игрушечные солдатики, доставшиеся мне от трех старших братьев. И это обстоятельство ничуть не удивляло меня, а, наоборот, приводило в восторг. Ведь с куклами, которые у меня тоже были, можно было играть только в чаепития, а вот с солдатиками можно было отправляться в дальние походы, покоряя новые страны и города, открывая для себя новые неизведанные миры. Когда я немного подросла, для меня открыли доступ в оружейную, занимавшую не одну комнату нашего фамильного замка. И с тех пор я стала частой гостьей там. Доспехи и мечи украли мое сердце раз и навсегда. Но, восхищаясь их элегантной красотой и скрытой мощью, я никогда не хотела примерить их на себя. Я прекрасно понимала, что скрывает в себе изнанка любого сражения. Что холодная сталь вороненых клинков оставляет обжигающий след, подчас смертельный. Что эти прекрасные творения рук великих мастеров могут с легкостью покалечить или отнять жизнь. И мне захотелось стать той, кто может препятствовать этому. Научиться исцелять раны и болезни.

Но это желание не смогло погасить во мне тягу к оружию. А чего еще можно ожидать, если у меня были старшие братья, которые с завидной регулярностью устраивали тренировочные поединки во внутреннем дворе нашего замка, причем ровно под моими окнами. Я до сих пор помню то чувство восторженного удивления, с которым я завороженно наблюдала за их сражениями. И, конечно же, хотела так же. Родители, как ни странно, не имели ничего против такого увлечения дочери, а потому, когда я стала немого старше, позволили мне начать тренировки.

Настоящие боевые мечи для меня были слишком тяжелы, а вот шпага стала отличным выбором. Она была тонкой и сравнительно легкой, но холодная сталь ее клинка могла быть не менее смертоносной, чем меч, находясь в умелых руках. Я тренировалась все детство и юность, постепенно повышая уровень своего мастерства. И, незадолго до отъезда