с перерывом на обед и не в выходные.

Я усмехнулась. Вот ведь… Дашка!

– Спасибо еще раз. – Я улыбнулась этому грозному Бэтмену, блюдущему закон об охране труда. Все же Дашка была замечательной подругой!

А вот когда вернулась на кухню… Нет, ну наглость! Мало того, что этот недоутопленник несчастный воспользовался девичей доверчивостью, проник в мою квартиру, оделся в мою одежду, выспался на моем диване… так теперь он еще и покусился на МОЙ омлет!

Никита вовсю хозяйничал на кухне, раскладывая скрэмбл на две тарелки.

– Кхм, – кашлянула я. С намеком так кашлянула, в духе «ты влез не в свое дело, парень».

– А-а-а, ты уже все! Закончила с соседкой? – безмятежно отозвался кандидат на приобретение цементного тазика для ног. При этом наглый расхититель сковородки не обернулся, а потому даже не подозревал, как я была близка к убийству с отягчающими.

И этот тип не только не испытывал моральных угрызений по поводу кражи еды, но и подслушивать считал не зазорным.

– А тебя не учили, что брать чужое нехорошо? И греть уши на посторонних разговорах – тоже не айс. – Я оперлась о дверной косяк, в упор глядя на затылок Никиты.

Он все-таки обернулся.

– Я не подслушивал, а лишь убедился, что это не твой псих вернулся.

– Он не мой, – тут же открестилась я от бывшего.

– Так вот, как убедился, что это не он, так и ушел. А про ужин… ты разве со мной не поделилась бы?

Я представила, как на глазах у Ника в один фейс хомячу омлет, а он провожает каждый кусок голодным взглядом, и… Поделилась бы! Конечно, поделилась. Но вот то, что он меня так просчитал, а главное, не спрося, начал сам…

– Тебе не говорили, что ты невыносим?

– Невыносимых людей не бывает, – возразили мне сухим, скорбным тоном профессионального бурлака. – Бывают слабые плечи и заклинивающие колеса у грузовых тележек.

– Еще и зануда, – вынесла я вердикт.

– Нет. Я просто бываю объективным. Всегда, – прозвучал убийственно честный ответ, и я поняла: Ник бесил всех. И постоянно.

– Объективность мнения о… – Я задумалась на секунду, подбирая слова. – Скажем, о событии из репортажа часто зависит от ширины объектива фотографа и угла съемки – это я тебе как профессионал говорю.

– Ты журналист? – тут же подобрался Ник, как иной настораживается при приближении охотника с двустволкой.

– Хуже, я фотограф, – мстительно ответила я и добавила: – Так что меня стоит бояться, устрашаться и…

– И не покушаться на омлет. Понял, – закончил за меня этот несносный тип.

– И зачем я тебя только подобрала?

– Потому что машина отказалась ехать дальше? – произнеси он это другим тоном, я бы точно психанула. Но Ник спросил, будто мы давно знакомы, и не просто знакомы, а друзья, и… мой запал куда-то исчез.

Но все равно я в пику произнесла:

– Знаешь, кажется, теперь я верю, что тебя могли и захотеть убить. Мы с тобой едва знакомы, но я уже прикидываю, не начать ли гуглить что-то вроде «как незаметно от соседок-пенсионерок вынести тело из квартиры».

– Через окно – самый надежный вариант, – подсказал Ник, подкупающе улыбнувшись, а потом стал серьезным: – Мне говорили, что я раздражаю, – вдруг признался он. – И со мной иногда тяжело общаться.

– Ладно, извинения приняты. – Я махнула рукой.

Взгляд скользнул на порции яичницы, и подумалось: неплохо бы ее чем-то дополнить. Открыла холодильник и, узрев упаковку сыра, потянулась к нему. А вот когда открыла… Говорят, сыр с плесенью – недешевый деликатес. Мой же «костромской» подорожал сразу в холодильнике.

Мы оба с сомнением глянули на новоявленный «Бри» и дружно решили: нас устраивают и половинчатые порции. А вот когда с едой было покончено, я, нацелив на Ника пристальный взгляд (хотя хотелось еще и вилку), произнесла:

– И что ты намерен делать дальше?

– Этим вечером? – уточнил он и тут же сам ответил: – Быть очень вежливым. Потому что мне негде переночевать. – Намек был толще удава, нечаянно проглотившего слона.

– Знаешь, пока получается не очень, – честно ответила я. – Неужели у тебя нет того, к кому ты мог бы обратиться за помощью?

– Не уверен, что это хорошая идея.

– Почему же? – удивилась я. Всегда казалось, что друзья, родные – это те, кто тебя поймут, поддержат.

– У них будут в первую очередь искать те, кто хочет меня устранить. – Ник на пару секунд замолчал. Я не перебивала. Ждала. – Ань, понимаешь, перед самой аварией я разговаривал по телефону. После – машина вылетела в реку на полной скорости. Телефон я утопил. Автомобиль найдут по последнему сигналу геолокации, а меня, надеюсь, объявят пропавшим.

– А как же твои родные? Девушка? Они же наверняка переживать будут, места себе не находить? – я все же не выдержала.

– Мне выгоднее, чтобы считали, что тело Никиты Беркутова унесло течение. – Гость даже не разозлился на то, что я его перебила. – Но это ровно до того, как будут какие-то движения по моим счетам или я позвоню другу. А потом охота за мной начнется снова. И не факт, что мне еще раз повезет. Что же до родных… Думаю, отец вздохнет свободно. А двоюродный братец и вовсе возрадуется, узнав, что меня нет.

Он говорил это размеренным, спокойным тоном, словно речь шла о банальном решении матричного уравнения, а не о его собственной жизни.

– Подожди… – начала было я, но меня перебили.

– Ань, извини, но я дико устал.

– Я это заметила, еще когда ты вырубился на моем диванчике, – усмехнулась. Меня, конечно, терзало жуткое любопытство, и спросить хотелось о многом, но, как представила себя на месте Ника… само собой вырвалось: – Если хочешь, можешь до утра оставаться.

Нет, я не была Матерью Терезой и не намеревалась давать ему приют. Но куда он сейчас пойдет, когда время уже близится к полуночи, а у него ни денег, ни телефона? Ночевать на скамейке в парке? Я же, сова по призванию души и велению организма, все равно обычно раньше трех в кровать не ложилась. А сегодня, после всего пережитого, думаю, и вовсе до самого утра глаз не сомкну.

А потом выпровожу этого ныряльщика и задрыхну с чистой совестью. Нет, у моего неожиданного гостя, конечно, проблемы куда поболее моих, но по большому счету мы с ним почти незнакомы. Да и лезть мне в большие игры крутых боссов совершенно не хотелось. Так что до утра – и аривидерчи.

С такими мыслями я и караулила кофе в турке у плиты, а когда обернулась… Ник уже на бис повторил свой трюк «усни в мгновение ока».

Я притушила свет, оставив лишь лампу над мойкой. Медленно, тонкой струйкой налила ароматный напиток в чашку, завороженно наблюдая за темной, как пряная южная ночь, жидкостью, от которой