никому из конструкторов других моделей не пришла в голову мысль о том, что водитель может забыть его в салоне. Центральный замок срабатывал в любом случае, если в течение десяти секунд водитель не включал его сам. Частенько случалось так, что водитель пробирался в салон только с помощью профессионального автомеханика. Но, как, бы, то ни было, Челленджер Смита ждал и Смит это видел. Он сидел на высоком барном стуле, болтая короткими ножками, не достающими до пола, и нервно поглядывал на часы.

Смит толкнул тяжелую дверь, ответившую веселым звоном колокольчика. Смит не удивился тому, что двери нужно было толкать. Ресторану было, наверное, больше полусотни лет. Однако выглядел он весьма прилично. Смит подошел к бару, и не глядя на профессора, перегнулся через стойку к бармену.

— Пива и порцию сосисок — гриль. — Бармен кивнул и выставил перед Смитом запотевшую кружку и картонную тарелку с полосатыми сосисками. Щедро полил их горчицей и бросил пару кружочков натурального репчатого лука. Вот этим и нравились Смиту старые рестораны. Просто и вкусно. Хлореллу и планктон он, разумеется, ел, как пищу наиболее дешевую, но иногда баловал себя, и чем — то более естественным.

— Ну? — Повернулся он к профессору после того как отпил из кружки.

— Есть дело. — Без предисловий перешел к сути вопроса Челленджер. — Если выгорит. То и тебе и мне хватит до конца дней наших. Может и детям еще останется.

Смит недоверчиво скривил губы. Профессор всегда говорил одно и тоже, каждый из его проектов был самым замечательным в мире. Самым успешным и самым беспроигрышным. Он обещал миллионы, десятки миллионов долларов, но приносил в лучшем случае — гроши в худшем — обвинение в мошенничестве и жуткие счета на освобождение от ареста под залог. Смит воткнул пластиковую вилку в полосатый бок короткой сосиски. Тщательно выкупал ее в горчице, и подцепив кружочек лука, отправил все это в рот. Долго и тщательно жевал. Потом запил большим глотком пива.

— Ты всегда это говоришь. — Он даже не посмотрел на профессора. Пусть почувствует себя неуютно. Смиту уже сорок лет. У него ни квартиры, ни приличной работы, ни семьи. Двадцать лет назад судьба — злодейка, привела его на кафедру Челледжера в городском университете и до сих пор таскала за ним как на привязи. Смит так и не понял, почему талантливый ученый выбрал его — бездаря в ассистенты. Да еще включил в тематический план научных разработок его курсовой проект. Бездарность она всегда бездарность. Курсовой проект в конкурсе занял третье с конца место и энтузиазма к дальнейшему покорению научных вершин Смиту не добавил. Однако, Челленджер добился для Смита персональной стипендии, и через год, после того как тот окончил университет, сделал его доктором интеллектроники. Не смотря на все усилия профессора, Смита в университете не оставили. А для порядка распрощались еще и с самим Челленджером, обвинив его в торговле степенями. Денег профессор от Смита, разумеется не получал, но иногда Уилу хотелось все таки их ему отдать, лишь бы этот карлик пропал с его глаз долой.

Профессор Челленджер был действительно карликом. Кто и что повлияло на его скелет сказать теперь трудно. Может быть, родители работали на вредном производстве. Может быть, зачали его в обдолбанном стимуляторами состоянии. Все может быть, но нормальным, у профессора была лишь голова. Все остальное миниатюрных размеров и карикатурных форм. Короткие кривые руки с крохотными цепкими пальчиками. Короткие кривые ножки, для которых он с трудом находил подходящую обувь. Хилая грудь. Зато голова была абсолютно правильной и если не смотреть ниже, то профессора, даже можно было назвать красивым. Прямой нос, смуглая кожа, бешеные черные глаза, кудрявая постоянно вздыбленная шевелюра, шикарная борода и белоснежная улыбка. Вот зубам Челленджера Смит завидовал. Ничему не завидовал, так как зубам. Свои зубы у него были достаточно крепкими, но все — же мелковатыми. Мода на искусственный оскал давно прошла. Сейчас ценились естественные улыбки, разве что чуть-чуть подправленные стоматологами.

Профессор был в курсе модных течений и практически не закрывал рот. Он демонстрировал зубы всем, начиная от бродячего пса у входа в ресторан, заканчивая им Уилом Смитом — вечным его ассистентом.

Смит наколол еще одну сосиску, и так же тщательно покрыв ее слоем крепкой горчицы, повесил кружок свежего лука.

— Я больше не хочу никаких проектов… — Произнес он ровно и запихал сосиску в рот, по — прежнему, не глядя на профессора, жевал ее медленно и осторожно мелкими своими зубами, так как опасался, что профессор бросится на него с кулаками. Внешность обманчива. Она была обманчива и в случае с профессором Челленджером, не смотря на малые размеры, тот был силен и ловок как дикий барс. Причем в драке профессор не брезговал ничем. Мог и ухо откусить. На всякий случай Смит отодвинулся чуть-чуть дальше и косил взглядом, надеясь заметить движение профессора загодя и вовремя среагировать.

— Ты не все знаешь, сынок. — Рыкнул профессор и припал к своему бокалу с пивом. Его стул был вывинчен до предела, но до верха стакана ему все — таки пришлось тянуться и это Смита сделало более сговорчивым. Опять же это «сынок», профессор был каким — то странным. Может быть, на этот раз он предложит, что ни будь действительно стоящее?

Смит проглотил сосиску. Глотнул пива и повернул голову вправо. Профессор на Уила не смотрел. Он возил пальцем по стойке бара и о чем — то напряженно думал. Любопытство — погибель Смита, разгоралось все ощутимей. Сколько раз Уил давал себе слово не быть любопытным, но каждый раз его нарушал. Он изобразил на лице максимальный скепсис и поторопил профессора.

— Ну? — Челленджер улыбнулся плотоядно. Он добился того чего хотел. После этого «Ну» он мог вить из Уила веревки.

— Мальчик мой — произнес он с отеческой заботой.

— Я все — таки Его построил. — Смиту показалось, что на щеке профессора даже блеснула одинокая слезинка. Этим коротким словом «Он» профессор называл электронного пилота для автомобиля. Комитет давал за удачную модель шесть миллионов долларов, но ставил непреодолимую задачу по достоверности прогноза ситуации этого устройства. Десять в тридцатой степени. Таких показателей пока не смог добиться ни один научный коллектив старушки Земли. Поэтому, Смит Челленджеру не поверил. Он по- прежнему скептически кривил губы и через три секунды размышлений вернулся к недоеденным сосискам.

Он купал в горчице очередной мясной батончик и нервно отделял один кружок лука от другого. Все — таки некоторые сомнения у него были. А все тому виной проклятое любопытство.