открытые язвы, и изо ртов и носов у всех тоже кровавые следы.

– Тем не менее, один выживший есть. Позвольте представить, Владимир Валерьевич Черкесов, он был оператором и обслуживающим ядерной силовой установки «Рубина».

Владимир вышел на сцену и сказал:

– Здравствуйте. Для обычной жизни это слово простое, но сейчас времена изменились так, что это пожелание спасения.

Весь зал встал с кресел и хором зааплодировал.

Генерал продолжил речь:

– Вирус убивает в кратчайшие сроки. Его структура, насколько нам известно, такова, что он резко атакует и буквально съедает своего носителя, на полученную биомассу он размножается как можно больше и разносится во всех направлениях. Затем следуют не особо долгие недели пассивности, за которые он находит новых носителей. Носители разносят его дальше и заражают все вокруг. Вирус дает ему две недели на то, чтобы заразить как можно больше соседей, и потом атакует. Поэтому сцены смерти от него такие масштабные и жестокие.

И вновь кадры с побережий южных стран. Картина такая, словно местность полили горючим, подожгли и потушили кровью.

– Австралией и Новой Зеландией не ограничивается. Случаи смерти уже замечены в Чили, Аргентине, Перу, Бразилии, Индии, Индонезии, Мальдивах, Филиппинах, на островах Океании. Вирус отлично передается через воду. Он способен проникать через кожные поры и любая вода, до которой дотронулся зараженный, представляет опасность. Если не принять меры, то скоро весь океан станет рассадником смерти. Таким, что все масштабные экологические бедствия вроде мусорных островов Тихого океана и мутации на основе последнего покажутся не то, что детским лепетом, а так, случайным щелчком, который нам просто почудился. Со стороны Минобороны Российской Федерации заявляем, что последние анонсированные масштабные военные учения «Запад-2063» отменяются. Все средства, перечисленные на их проведение из госбюджета РФ, будут направлены на финансирование противоядия от этой заразы. Возглавить разработку придется новоиспеченному НИИ «Метажизнь».

Премьер-министр, который присутствовал на брифинге, спросил:

– Почему именно «Метажизнь»? Это НИИ основано пару лет назад, и пока еще не обладает серьезными ресурсами.

– Изучением так называемого рубинового вируса занимались именно ученые из «Метажизни». А конкретнее, группа нанобиолога Ларинова Павла Степановича.

Ларинов встал со своего места. Генерал продолжил:

– И это НИИ напрямую связано со структурой Минобороны. А Минобороны отвечает на все вопросы, связанные с внешней безопасностью страны. Сейчас не время лоббировать интересы той или иной организации. На кону жизнь человечества.

3 часа спустя, НИИ «Метажизнь», Подмосковье, Российская Федерация

Черкесов вошел в автоматические двери лаборатории, где проводился анализ рубинового вируса. Там он сразу встретился с Павлом Степановичем, который протянул ему руку:

– Добрый день, Владимир Валерьевич. Я Павел Степанович, нанобиолог.

Ядерщик лишь кивнул в ответ. Научный руководитель подал знак всем и сообщил:

– Познакомьтесь, это Владимир Валерьевич Черкесов, выживший оператор силовой установки подлодки «Рубин». По счастливой случайности или непонятной пока закономерности он оказался единственным незараженным из всего экипажа.

Черкесов вновь кивнул:

– Доброго здравия.

Павел Степанович продолжил:

– Это Василий Иванович, генная инженерия. Андрей Александрович, нанофизика. Варвара Игоревна, биофизика. Алексей Павлович, астробиология. Кирилл Эдуардович, биохимия.

Каждый ответил Черкесову взаимностью, кроме Варвары. Она все-таки сказала «Здравствуйте», чем слегка удивила остальных. Владимир Валерьевич наконец заговорил:

– Господа ученые, могу сказать одно: внешняя оболочка вируса уязвима к радиационному облучению даже малой дозы. Можно сказать, что я выжил именно благодаря тому, что подвергся облучению на силовой установке «Рубина», и этой незначительной надбавки в естественному радиационному фону хватило, чтобы вирус не смог сделать все дело.

– А почему вы решили, что вирус вообще добрался до вас? – не удержался Василий.

– Подлодка – система замкнутая. Я так или иначе пил и ел одинаковую с остальными пищу, а как вы знаете, этот вирус заражает даже воду. Из-за того, что на подлодке нестабильно работал реактор, и я постоянно посещал по техническим причинам реакторный отсек, я постоянно очищал себя от попавших на меня патогенов.

Алексей Павлович подумал и ответил:

– Возможно. Хорошо, допустим, внешняя оболочка вируса разрушена радиацией. Под ней открывается тот химический состав, который иммунная система распознает как враждебный. Она помечает рубиновый антителами, но вирус защищен еще примерно тремя оболочками. Лимфоциты бы не пробили такую защиту.

– Возможно, он уязвим во время атаки, – предположил Владимир. – Начинает атаковать, и тут словно бы открывается, подставляется. Но я считаю, что стоит подготовить симметричный ответ.

Теперь удивился сам Ларинов:

– Симметричный? Это как, создать вирус, который «ест» рубиновый вирус? А где гарантия, что он не «съест» людей еще быстрее?

– Я не биолог, владею лишь азами генетики и радиационной биофизики. Потому предлагаю более техническое решение: создать особый тип мелких нанороботов, который сможет оказать поддержку иммунитету и лично будет участвовать в нейтрализации вируса.

Андрей включился:

– Звучит рискованно, но попробовать стоит. Единственное, что у нас нет подходящей элементной базы, чтобы создать столь мелкие системы, как эти нанороботы.

Павел Степанович ответил:

– Андрей Александрович, я понимаю, что вы хотите поскорее реализовать в жизнь какую-нибудь панацею, но вы же понимаете, что панацеи не существует в природе. Не забывай, это не Китай, денег у нас не так много.

Владимир Валерьевич Черкесов удивился:

– Ух-ты, Павел Степанович… – он покачал головой, показывая изумление, – Я-то думал, что уж наши ученые точно посмелее западных будут. А вы чуть не доказали мне обратное. Вы лучше меня знаете о слабостях и сильных сторонах этого древнего убийцы. С такой угрозой человечество еще не сталкивалось. А потому традиционные способы бессильны. Вам только что предложили абсолютно новый способ отражения атаки, и даже в случае провала попытка создания панацеи приведет к настоящему прорыву.

Алексей, астробиолог, возразил:

– Я понимаю логику Павла Степановича. Он хочет донести, что у нас нет права на ошибку. Если мы возьмемся за «Панацею» (как понимаю, так называется наш новый проект), то тут уже пан или пропал. Второго шанса не будет – вирус уничтожит столько людей, что возродить