сброшенных на планету.

– Почему я должен верить вашим словам?

– Не должны. Но, может быть, вы поверите моим глазам?

– То есть?

– Я могу показать вам записи моих впечатлений от пребывания на Фульдоре.

– Думаете, я так просто пущу вас к себе в мозг? – недоверчиво сказал Ильбаз.

По лицу капитана Адамана прошла лёгкая волна раздражения.

– Послушайте, уважаемый. У нас и так, – он кивнул в сторону троицы с плазмомётами, – есть все преимущества. Если бы мы хотели что-то с вами сделать… Чего вы боитесь?

Ильбазу действительно уже нечего было бояться.

– Давайте ваши ментограммы.

Ильбаз увидел грязно-серое герметичное небо. От одного взгляда на это небо становилось душно, першило в горле, сотни иголок кололи лёгкие. На нём не было видно ни одного светила, тусклый мёртвый свет был словно размазан по нему, поэтому внизу царили вечные сумерки. В сумерках очень смутно виднелись поднимавшиеся по сторонам остовы многоэтажных башен, поросшие серым лишайником – одним из немногих видов, приспособившихся к разгромленной экологии планеты. В ушах стояла звенящая тишина, словно все звуки раз и навсегда были убиты криками миллионов погибших и десятков тысяч безуспешно пытавшихся их спасти. Хотя воздух для дыхания проходил через фильтры, обоняние улавливало в нём душный и давящий запах небытия. Идти по улицам между рядами мёртвых башен было тяжело, потому что ноги тонули то по щиколотку, а то по колено в чёрной пыли. Временами казалось, что здания – это просто какое-то причудливое геологическое образование, что в них никто никогда не обитал, но попадавшиеся местами транспортные средства, которые словно рука великана сгребла в огромные ржавые кучи, доказывали, что когда-то здесь жили люди. Вдруг между зданиями показался просвет, открывающий вид на широко простирающуюся долину, и несмотря на сумерки, долину можно было разглядеть до самого горизонта, потому что там, над горизонтом вставал титанический чёрный смерч, озаряемый сетью белых молний…

– Такие смерчи там бродят до сих пор, – сказал капитан Адаман Ильбазу, разум которого вернулся с мёртвой планеты на ещё живую. – На эту бомбу случайно наткнулись наши зонды-разведчики. Она упала в прибрежную лагуну и увязла в иле. Воду из лагуны высосал смерч, и мы смогли её…

– Почему она не взорвалась? – спросил Ильбаз. – Она неисправна?

– Дефективный модуль управления. Но мы всё починили, уверяю вас. Товар в идеальном состоянии.

– Ладно, поверю вам на слово.

На самом деле, Ильбаз уже получил подтверждение от искина, что ментаграммы содержат подлинные впечатления, а сканирование блока управления бомбы показало его исправность.

– Я беру ваш товар.

– Отлично! – воскликнул капитан Адаман, плюнул себе на ладонь и протянул руку Ильбазу. Подобного оскорбления стерпеть было никак невозможно!

– Да как вы смеете!.. – яростно захрипел Ильбаз.

– Я даю образец моей ДНК, чтобы вы передали мне управление вашей сокровищницей. А вы что подумали?

– Положите руку на крышку, – буркнул Ильбаз смущённо.

– Ну а ваше ДНК нам не нужно. К модулю управления бомбы вы легко сможете подключиться напрямую.

Капитан Адаман улыбнулся широкой белозубой улыбкой.

– Рад был иметь с вами дело, – сказал он и добавил. – Я не спрашиваю, зачем вам нужна кварк-глюонная бомба. Возможно, вы хотите её использовать как аргумент в вашей… эээ… дискуссии с планетарными властями. Может, вы решите её перепродать. Или обменять. Это не моё дело. У меня только одна маленькая просьба. Если вдруг вам взбредёт в голову фантазия взорвать её прямо здесь, то будьте так любезны подождать хотя бы двадцать стандарт-минут, чтобы наш челнок успел выйти за пределы атмосферы.

Ильбаз только промолчал в ответ.

Капитан Адаман вместе со своим безмолвным квадромастером, прихватившим оплату, и силовой группой скрылись в шляпке своего летающего гриба. Челнок загудел и, подняв тучи ржавой пыли, оторвался от земли и устремился вверх, в нежно-салатовое небо.

– Дастур, активируй бомбу, – приказал Ильбаз. – Давай обратный отсчёт.

– Десять, девять, восемь…

Война, длившаяся три поколения, теперь должна была закончиться. Его дед воевал, пытаясь удержать власть, но не смог. Отец воевал, пытаясь её вернуть, но тщетно. Сам Ильбаз потратил жизнь на это же. Он не смог победить врагов. Не хватило сил. Зато он сможет их уничтожить. Пусть он не победит. Но и они не выиграют. Это были последние мысли, мелькнувшие у него в голове, прежде чем одно маленькое мгновение вспыхнуло, словно сверхновая звезда, и превратилось в вечность.

Рыжий прыгунок долго лежал дрожащим комочком ужаса в самой глубине своей норки. Наверху что-то тряслось и жутко гремело, даже сквозь толщу грунта дошла тепловая волна, хотя и сильно ослабленная. Когда гром затих, прыгунок всё равно очень не хотел выбираться наружу, и только сосущий голод заставил его это сделать. Возле самого входа в норку он обнаружил странный предмет. Он был сделан из жёлтого металла, в котором торчали голубые и розовые камни, от него тянулся длинный хвост тоже из металла, но серого. Прыгунок тщательно обнюхал предмет и убедился, что он несъедобен, а значит, абсолютно бесполезен.

– А я говорил, что он не подождёт и двадцати минут, – сказал Ли-Хо.

– Да, Ли, ты, как всегда, оказался прав, – ответил Адаман, не отрываясь от управления челноком. – Но я до сих пор не уверен, стоило ли нам закладывать в бомбу обычную взрывчатку. Может, нужно было просто скрутить его и сдать за вознаграждение?

– Во-первых, – сказал Ли-Хо, назидательно поднимая указательный палец к потолку челнока, – мы получили бы намного меньше денег, чем он нам заплатил. А во-вторых, мне кажется, что так будет лучше для всех. В том числе и для него самого.