воздух в смятую грудную клетку… Измывательства сержанта продолжались до тех пор, пока солдаты не стали бессильно падать один за другим. Наконец, сержант «сжалился» над своими подопечными, дав команду «разойдись!». Как после тяжелого боя, солдаты поднимались, шатались на нетвердых ногах; кто-то падал вновь…
Кошкин же заснул без задних ног на своем втором ярусе, нисколько не подозревая, что возле его кровати столпился не один десяток усталых, но разъяренных тел. Не подозревал до тех пор, пока не почувствовал себя в свободном падении. Это негодующие сослуживцы перекинули на бок его кровать. В полете, Олег зацепил табурет головой и взвыл. Как стая голодных волков накинулись бойцы на парня. В ход пошли ноги, кулаки, удары пряжками ремней по голове… «Дедушка» стоял рядом и спокойно наблюдал избиение парня. Ведь «задрючкой» солдат он добивался именно этого эффекта. А теперь едва заметно улыбался. От неминуемых тяжких увечий, а возможно, даже смерти, Кошкина спас дежурный офицер, вернувшийся в роту. Солдаты бросились врассыпную, оставив лежать на заботливо натертом линолеуме синего от побоев Кошкина.
При расспросах дежурного офицера, все пошло по давно наработанной, отъезженной годами схеме. Один дневальный спал, второй недоуменно разводил руками, а дежурный по роте заверял, что его одолел понос и все это время он нескучно проводил в туалете. В общем, кто бил Кошкина и за что – тайна, покрытая мраком. Да и сам Кошкин решил не быть более врагом своего здоровья, и когда тучный замполит на следующий день расспрашивал его в санчасти, отвечал – ничего не видел, темно было, ничего не помню… Кроме цифр о размере обуви на подошвах берцев…
Прослужив первый год, Олег заматерел и стал «проповедовать» законы, по которым сам служил. Законы дедовщины. Армия многих сделала людьми. Но в случае с Кошкиным – она еще более укрепила низкие и злобные убеждения в его мерзкой и продажной душонке. Олег был чертовски удивлен, когда на закате его службы к нему пришло письмо. В графе «от кого» стояла подпись: «Лена». Олег торопливо разорвал конверт и принялся читать: «Здравствуй, ЛЮБИМЫЙ! Да, я называю тебя любимым, хотя после всего происшедшего чуть не возненавидела тебя. Но потом я поняла, что ты – мой первый мужчина, и ты будешь моим. Возвращайся поскорее, я хочу снова быть с тобой. В этот раз тебе понравится, я обещаю! Готовлю тебе преогромный сюрприз! Приезжай скорее, любимый!» На этом письмо заканчивалось.
30 мая, 2005 г
…Все эти воспоминания пронеслись перед глазами Олега суетливым мотыльком. Сейчас же его поезд подвозил к его родному городу, такому до боли знакомому, что у него на секунду защипало в глазах. Хмель ударил в голову. Олег вновь погрузился в воспоминания и вспомнил Лену. Ах, как же ему понравилось ее насиловать! Как трепетно она под ним извивалась, как жалобно кричала! И он решил в первую же очередь навестить ее, а не мать. Мать к нему приезжала трижды в часть, а вот Лену он не видел 730 дней – два года. Стоит ли говорить о том, что ему не достаточно было ее видеть? Ведь он хотел повторить тот незабываемый вечер с девушкой…
В этот раз Олег не стал добираться до дома Елены пешим ходом – длительные марш-броски в армии внушили отвращение ко всякого рода пешим прогулкам; и он терпеливо стоял на автобусной станции, дожидаясь автобуса. Когда же это видавшее виды транспортное средство подъехало, Олег испытывал пик своего возбуждения – показная терпеливость исчезла, уступив место суетливому переминанию с ноги на ногу. Автобус собрал немногочисленных пассажиров, заурчал сердито, и, громыхая, тронулся. Подпрыгивая на ухабах вместе с автобусом, Олег вовсе не думал о бедах Российских дорог. Нет. В мыслях его большая «лапа» уже лежала на нежной девичьей грудке Лены.
Вот и дом с номером тринадцать показался между молодых вязов. Кошкин вышел из автобуса, зашел в дом и быстрым, торопливым шагом стал подниматься по лестнице. Поднялся на четвертый этаж, замер перед дверью. Тишина давила на уши, заставив Олега почувствовать приближение опасности. «Что за паранойя?» – нервно подумал парень. И Олег решительно постучал в дверь. За дверью послышались четкие и решительные шаги. Скрипнув, дверь стала открываться. За дверью стоял небритый мужчина. Что-то в его лице показалось Кошкину знакомым, но он никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах он мог его повстречать. Мужчина улыбнулся и шире открыл дверь:
– Ну что стоишь? Проходи!
– А… Лену можно? Кхм…
– Лена скоро появится. Она очень готовилась к твоему приезду, вот и сейчас заканчивает последние свои приготовления по твоей встрече. Да не стой ты здесь в коридоре, проходи давай, не стесняйся.
Олег подчинился, зашел, стал разуваться. Мужчина закурил какую-то вонючую сигару и представился, протянув руку:
– Леонид. Можешь звать Леней. Двоюродный брат твоей девушки. – Олег пожал руку.
– Олег.
– Есть предложение пройти к столу и подождать Елену. Только ждать мы ее будем по-особенному, – и Леонид недвусмысленно щелкнул пальцем по кадыку.
Мужчины прошли на кухню. Олег заметил, что многое изменилось в обстановке квартиры. Зев приоткрытой двери в комнату показывал отсутствие телевизора, компьютера, дорогой мебели… Хотя до этого дом изобиловал предметами если не роскоши, то по крайней мере среднего достатка. Кошкин уже хотел было спросить про причину таких существенных изменений в благополучии семьи девушки, но Леонид уже достал бутылку из холодильника, нехитрую закусь, разлил водку по стопкам и двинул тост: «Давай Лену выпьем. И за ее сюрприз тебе». Время бежало незаметно, бутылка водки пустела с каждой минутой. Учитывая, что Олег и до этого был изрядно выпивший, очередная доза алкоголя вскружила ему голову; заставила язык плестись, а ноги стали неподвластны ему в полной мере. Наконец, ему надоело ждать.
– А все-таки, когда придет Лена? – икая, спросил Кошкин. Леонид встал со стула, подошел к окну:
– О! Вон она идет к дому! Какая же красавица стала за эти два года!
Олег подскочил на ноги, пошатнулся и засеменил к окну.
– Где? – Олега от принятой на грудь водки слабо координировал свое тело, и для того, чтобы не упасть, он грудью навалился на подоконник, а правой рукой уцепился за вертикальную трубу отопления, проходившей возле окна. Неожиданно быстро к нему подскочил Леонид, выхватил из кармана брюк наручники и приковал ими Кошкина к батарее.
Расплата
Не обращая внимания на вопли ничего не понимающего Олега, Леонид взял стул, развернув спинкой к себе, сел, оперся об спинку локтями, как бы поддерживая голову руками. Дождался момента, когда парень перестал кричать. Да,
Кошкин же заснул без задних ног на своем втором ярусе, нисколько не подозревая, что возле его кровати столпился не один десяток усталых, но разъяренных тел. Не подозревал до тех пор, пока не почувствовал себя в свободном падении. Это негодующие сослуживцы перекинули на бок его кровать. В полете, Олег зацепил табурет головой и взвыл. Как стая голодных волков накинулись бойцы на парня. В ход пошли ноги, кулаки, удары пряжками ремней по голове… «Дедушка» стоял рядом и спокойно наблюдал избиение парня. Ведь «задрючкой» солдат он добивался именно этого эффекта. А теперь едва заметно улыбался. От неминуемых тяжких увечий, а возможно, даже смерти, Кошкина спас дежурный офицер, вернувшийся в роту. Солдаты бросились врассыпную, оставив лежать на заботливо натертом линолеуме синего от побоев Кошкина.
При расспросах дежурного офицера, все пошло по давно наработанной, отъезженной годами схеме. Один дневальный спал, второй недоуменно разводил руками, а дежурный по роте заверял, что его одолел понос и все это время он нескучно проводил в туалете. В общем, кто бил Кошкина и за что – тайна, покрытая мраком. Да и сам Кошкин решил не быть более врагом своего здоровья, и когда тучный замполит на следующий день расспрашивал его в санчасти, отвечал – ничего не видел, темно было, ничего не помню… Кроме цифр о размере обуви на подошвах берцев…
Прослужив первый год, Олег заматерел и стал «проповедовать» законы, по которым сам служил. Законы дедовщины. Армия многих сделала людьми. Но в случае с Кошкиным – она еще более укрепила низкие и злобные убеждения в его мерзкой и продажной душонке. Олег был чертовски удивлен, когда на закате его службы к нему пришло письмо. В графе «от кого» стояла подпись: «Лена». Олег торопливо разорвал конверт и принялся читать: «Здравствуй, ЛЮБИМЫЙ! Да, я называю тебя любимым, хотя после всего происшедшего чуть не возненавидела тебя. Но потом я поняла, что ты – мой первый мужчина, и ты будешь моим. Возвращайся поскорее, я хочу снова быть с тобой. В этот раз тебе понравится, я обещаю! Готовлю тебе преогромный сюрприз! Приезжай скорее, любимый!» На этом письмо заканчивалось.
30 мая, 2005 г
…Все эти воспоминания пронеслись перед глазами Олега суетливым мотыльком. Сейчас же его поезд подвозил к его родному городу, такому до боли знакомому, что у него на секунду защипало в глазах. Хмель ударил в голову. Олег вновь погрузился в воспоминания и вспомнил Лену. Ах, как же ему понравилось ее насиловать! Как трепетно она под ним извивалась, как жалобно кричала! И он решил в первую же очередь навестить ее, а не мать. Мать к нему приезжала трижды в часть, а вот Лену он не видел 730 дней – два года. Стоит ли говорить о том, что ему не достаточно было ее видеть? Ведь он хотел повторить тот незабываемый вечер с девушкой…
В этот раз Олег не стал добираться до дома Елены пешим ходом – длительные марш-броски в армии внушили отвращение ко всякого рода пешим прогулкам; и он терпеливо стоял на автобусной станции, дожидаясь автобуса. Когда же это видавшее виды транспортное средство подъехало, Олег испытывал пик своего возбуждения – показная терпеливость исчезла, уступив место суетливому переминанию с ноги на ногу. Автобус собрал немногочисленных пассажиров, заурчал сердито, и, громыхая, тронулся. Подпрыгивая на ухабах вместе с автобусом, Олег вовсе не думал о бедах Российских дорог. Нет. В мыслях его большая «лапа» уже лежала на нежной девичьей грудке Лены.
Вот и дом с номером тринадцать показался между молодых вязов. Кошкин вышел из автобуса, зашел в дом и быстрым, торопливым шагом стал подниматься по лестнице. Поднялся на четвертый этаж, замер перед дверью. Тишина давила на уши, заставив Олега почувствовать приближение опасности. «Что за паранойя?» – нервно подумал парень. И Олег решительно постучал в дверь. За дверью послышались четкие и решительные шаги. Скрипнув, дверь стала открываться. За дверью стоял небритый мужчина. Что-то в его лице показалось Кошкину знакомым, но он никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах он мог его повстречать. Мужчина улыбнулся и шире открыл дверь:
– Ну что стоишь? Проходи!
– А… Лену можно? Кхм…
– Лена скоро появится. Она очень готовилась к твоему приезду, вот и сейчас заканчивает последние свои приготовления по твоей встрече. Да не стой ты здесь в коридоре, проходи давай, не стесняйся.
Олег подчинился, зашел, стал разуваться. Мужчина закурил какую-то вонючую сигару и представился, протянув руку:
– Леонид. Можешь звать Леней. Двоюродный брат твоей девушки. – Олег пожал руку.
– Олег.
– Есть предложение пройти к столу и подождать Елену. Только ждать мы ее будем по-особенному, – и Леонид недвусмысленно щелкнул пальцем по кадыку.
Мужчины прошли на кухню. Олег заметил, что многое изменилось в обстановке квартиры. Зев приоткрытой двери в комнату показывал отсутствие телевизора, компьютера, дорогой мебели… Хотя до этого дом изобиловал предметами если не роскоши, то по крайней мере среднего достатка. Кошкин уже хотел было спросить про причину таких существенных изменений в благополучии семьи девушки, но Леонид уже достал бутылку из холодильника, нехитрую закусь, разлил водку по стопкам и двинул тост: «Давай Лену выпьем. И за ее сюрприз тебе». Время бежало незаметно, бутылка водки пустела с каждой минутой. Учитывая, что Олег и до этого был изрядно выпивший, очередная доза алкоголя вскружила ему голову; заставила язык плестись, а ноги стали неподвластны ему в полной мере. Наконец, ему надоело ждать.
– А все-таки, когда придет Лена? – икая, спросил Кошкин. Леонид встал со стула, подошел к окну:
– О! Вон она идет к дому! Какая же красавица стала за эти два года!
Олег подскочил на ноги, пошатнулся и засеменил к окну.
– Где? – Олега от принятой на грудь водки слабо координировал свое тело, и для того, чтобы не упасть, он грудью навалился на подоконник, а правой рукой уцепился за вертикальную трубу отопления, проходившей возле окна. Неожиданно быстро к нему подскочил Леонид, выхватил из кармана брюк наручники и приковал ими Кошкина к батарее.
Расплата
Не обращая внимания на вопли ничего не понимающего Олега, Леонид взял стул, развернув спинкой к себе, сел, оперся об спинку локтями, как бы поддерживая голову руками. Дождался момента, когда парень перестал кричать. Да,