Демид Годлевский Стихи о высоком, низком и среднем

За моим окном не ивы

За моим окном не ивы

И Нева не за окном

Черный север без любимой

Стал не мил мне уж давно

По двору шагает осень:

Дождь с мигрантом за одно

Первый – край родимый бросил

Его друг – топил метро

Почему же ты не рада

Быть на этих островах?

Почему не бросишь взгляда?

Почему в твоих глазах

Страх скопился, не покой?

Почему я как подонок

Вёл себя тогда с тобой?

Не ответит на вопросы

Град на мерзнущей Неве

И прощения не попросит

За мою любовь к тебе

За моим окном не ивы

И Нева не за окном

Черный север без любимой

Стал не мил мне уж давно…

Тишина

Тьма. Полночь. Тишь.

Зловещий сумрак хладит тело

А ты на краешке сидишь.

Поешь и смотришь оголтело

В крадущуюся бездну крыш

Ползущих в вены так умело

Как нарисованная мышь -

Она, наглея, прыгнет смело

Лишь звонкий клик её услышь.

Туда, где смерть и похоть белы

Где светит всех тоннелей тишь.

И ты на краешке сидишь

Поешь и смотришь

Оголтело.

Песенка маленького декабриста

Коротая день короткий

Удлиняя долготу

Усмирял я нрав свой кроткий

Обнажая наготу

Умертвляв своё в тумане

Тело бренное в мехах

Вёл состав я на Саяны

В горных тех ущелий прах

Язвительное счастье

Прекрасней звёзд и басен мира

Я видел только лишь одно -

Хмельную польку из трактира

Где вдохновенье и вино

В бокалы льёт блаженным лира

Где есть фокстрот, но нет кино

И песни до упада многих

Людей замученных и строгих

Где поп и мент – все за одно.

Вечер в питерской общаге

На кухне вечер начался

Пустым и нудным разговором

Он время крал несмелым вОром

Потоком сна пьяня себя

Вновь где-то там играет дама

Ладов пятнадцать, пять-шесть струн

Лабает боем кучу срама

И в том числе хмельной ноктюрн

В занудство слов своих не веря

До боли прожигая жизнь

Я по каналам нёс всё бремя

Искав следы древнейших тризн

Бывал невеждой слишком часто

Кормил тщеславия бельмо

Судьба моя мне неподвластна

А на лице её клеймо

Как много штампов в этом стихе

Как много гадких, пошлых слов

Я честно мог писать о психе

Но гнусно вру вам про любовь

И смысла здесь искать не надо

Его, конечно, нет, адью!

Мне ваше "фи" уже награда

Как будто пешкой съел ладью

E-Girl

Твои глаза как сталь серьёзны

Осанка, талия – изящно всё

И мыслить ясно, словно счётчик звёздный

С тобою рядом – просто не моё

Опишет вряд ли кто-то точно

Твой внутренний прекрасный мир

Который так дурманит, словно опиум восточный

Который так волшебен, словно сотни лир

Писать тебе, что стала ты любимой

В кювет мечтаний собственных попасться

Так решено судьбой моей немилой

Тебе – всё хорошеть

Мне – только восхищаться.

Осень

Мне стала осень ближе чем весна

К чему весны далекой ожидания?

Мечты о лете и души терзания?

Обрывки счастья сутками без сна

Шершавым шорохом сгребет всю грубость мысли

Давно забытая, совсем как "Shocking Blue"

О, осень, как же много в тебе смысла!

О, осень, я тебя любой люблю!

И восемнадцать раз с тобой обвенчан

И восемнадцать раз с тобою обручен

И сомневался в нашей связи вечно

Но быть с тобой, похоже, обречён.

Ныне покойному

Чудак чудес, что чувствам чужд

Успеть познать себя пытался

Жалея жизни жести нужд

В ошметках разума копался

Зачем? К чему? Какого черта

Он чистил червоточины чела?

С азартом, словно мастер спорта,

Он изтязал себя до тла.

А может не нашёл он роли?

А может вовсе нет её?

А может нет и в этом боли?

Перо ведь вовсе не копье…

Пощёчина пощёчине пощёчин

Тили-тели трели пели

Тлела

Тихо,

Тленно

Тля

Мы любили

Мы горели

Горя мимо

Боли для

СТРАХ

Ядро порока паники пробило

Цемент стены могучей пофигизма

От комы до безумия, с цинизмом

По месту гибели моей меня водило

И жить осталось, правда, очень мало

Но я не дам тебе узнать об этом

Останусь лучше выскочкой-поэтом,

А не калекой с телом очень вялым.

Уйду я в срок, не стану торопиться

Но и задерживать себя не буду

И за здоровье смачивать посуду

Уж точно очень поздно мне стремиться

Смертельно болен? Вовсе нет!

Смертельно все мы здесь здоровы:

Святейшие и мудрые коровы,

Герой-бездельник и мажор-аскет

Но, исповеди адресат, узнай,

Что в жизни нашей очень много смысла

И срок ты свой, давай, не прожигай

И от тоски, прошу тебя, не висни.

Не загуби свой дар на ерунду

На выпивку, девчонок очень глупых

Цени мгновения, не трать их в тёмных клубах

Ну всё, пора, теперь-то я пойду

Ядро порока паники летало

И вжикало, кувЫркая ворон,

По месту гибели моей оно гуляло

Теперь сюда больного привело.

Завис

Давно стихов в заметках телефона

Не наберет костлявая рука

И тень в плаще не добежит до дома

Когда дождей холодных льёт река

Когда дождей холодных льёт река

Не будет звука в трубке, лишь гудки

Пропал безликий малый на века

А с ним и песни, повести, стихи

И не расскажет вечером тоскливым,

Когда дождей холодных льёт река,

Зачем крутился возле мрачной ивы

Зачем с верёвкой шла его рука

Нон-арт

Стихи грубее

Реже

Хуже

всё ту же прежде я прошу

И круче

Этой самой

Кручи

Я не крутил и не хочу

Все туже туш сжимаем уши

Все туже

туже

Туже

Туже

Я бы в отрыв – но тут же лучше

Хотя там глубже

Глубже

Глубже

Глуп же -

Не понимаю смысла строк

Тех самых, что давно лелею

Я пал бы жертвой к чародею

Но умереть бы я не смог

Не смок туманит мысли старца

Не смог бы смок дурить, ведь так?

Я чужеродным иностранцем

Постиг вся тайны этих стяг

И тяг её вот так и тяг

И тяг

И тяг

И так сойдёт, а не сойдёт – так и не надо

Я растворяюсь водопадом,

Вертя в руке подпольный флаг

Вертя в руке все лимонады, что больно наглы как Спартак

И так его

И так, итак, остановиться нужно впрочем

Тем, лишним, что не стали с прочим

Делить огни своей печали

Когда они, порой, молчали

Тот прочий прочно прочен не был

А он мотался бы по свету

Но свет его мотал и так.

…

И вновь нас разделяют