Дарья А. Цикл рассказов "О бабах". Кубинские родственники

Андрей не понимал женщину, сидевшую напротив. Уже час он пытался втолковать, что ее приезд – ошибка, блажь его матери, которая на старости лет, видимо, сошла с ума. Чего только не придет в голову в восемьдесят четыре года? Андрей любил мать, но мириться с ее «тараканами» не желал.

Женщина не была похожа на сектантку или черного риелтора, хотя, кто знает, как все эти мошенники выглядят. И, что самое неприятное, женщина нравилась Андрею: симпатичная, спокойная, вежливая. Поймав себя на мысли, что хочет угостить женщину кофе, Андрей вспомнил о причине ее появления и решительно встал:

– На этом поставим точку.

– Поймите, – женщина говорила тихо, – в моей практике подобные ситуации случаются регулярно. Редкий случай, когда люди принимают волю своих родных.

– Тем более, вы должны понимать тогда, что мой отказ – это обычная реакция, и тему эту мы закроем.

– Вы пожалеете потом, – женщина вздохнула.

– Это угроза? – Андрей был удивлен.

– Нет, конечно, нет, – женщина встала. – Это факт.

Она прошла в прихожую и замерла перед входной дверью.

– Я помогу открыть, – Андрей подошел к женщине совсем близко. От нее приятно пахло клубникой. Он снова задумался о кофе.

– Мне жаль, что так вышло, но желание вашей матери будет исполнено, хотите вы этого или нет, – женщина улыбнулась.

– С чего это вдруг? – Андрей не ожидал такого поворота событий. Битый час он объяснял, почему против, а воз и ныне тут. – Раз вы не понимаете, то знайте, что я согласия не даю, и обращусь в полицию, если увижу вас рядом с мамой.

– Ваша мать – дееспособна. Она лично является заказчиком по договору, и я здесь не для вашего разрешения, а чтобы дать вам возможность поучаствовать в реализации мечты вашей матери.

– Мечта? – Андрей усмехнулся. – Моя мать никогда не была на Кубе. Откуда у нее может быть там семья?

– Я уже говорила вам, что она познакомилась с кубинским парнем, когда училась в институте. У них случился роман, родился ребенок, но парень уехал на родину, а вашей маме надо было учиться дальше. Она отдала малыша своим родителям. Через год парень вернулся, пообещал забрать ее и ребенка к себе, но вашей маме надо было доучиться, и он забрал только ребенка. Потом она ждала вестей от парня, но он пропал.

– Вы в это верите?

– Почему нет? Интернета не было, доступа к документам у простых граждан было не много, а Куба – не соседний городок, сами понимаете. Заграница. Она писала письма по оставленному парнем адресу, но безответно.

– Слушайте, – Андрей облокотился на дверь, – если бы и так. Моя бабушка – мать моей матери – точно рассказала бы мне, соседи опять же в деревне, не прошло бы такое событие незамеченным.

– Вы родились значительно позднее. Поздний брак, поздний ребенок. Бабушка не хотела ворошить прошлое, соседи забыли или переехали.

– Хорошо, допустим, вы каким-то чудесным образом находите этого кубинского парня, если он еще жив, и моего брата или сестру. Кто там был?

– Брат, да.

– Брата. Хорошо. И что? – Андрей развел руками. – И кому это надо? Мы – чужие люди.

– Это надо вашей матери.

Женщина ушла, но Андрей еще долго ощущал запах клубники в квартире. Клубника в середине декабря.

На выходных Андрей, как обычно отправился к матери. По пути он купил на рынке ее любимые яблоки, заглянул за пряниками в новую кондитерскую, подобрал клеенку на стол в хозяйственном отделе, предварительно отправив матери несколько вариантов расцветки. Несмотря на то, что уже год она была прикована к кровати и особо не передвигалась по квартире, она продолжала оставаться хозяйкой. «Хочу, чтобы было красиво, а то придут люди меня поминать, увидят страшную скатерть и подумают, что я совсем не имела вкуса», – это был весомый аргумент.

Андрей сразу вспомнил, как случайно подслушал бабский треп на работе. Его коллега рассказывала, что всегда выходит из дома в красивом белье. И вовсе не для того, чтобы внезапно упав в объятия прекрасного принца, быть во все оружия, нет. Вдруг сердце схватит, или кирпич на голову упадет? Приедут врачи, начнут ее реанимировать, разорвут одежду, а под ней молью поеденный лифчик, что они подумают? Что эта женщина никому не нужна? Даже себе? Так зачем ее спасать? Андрей сомневался, что есть какая-то взаимосвязь между качеством оказания помощи и бельем, но понял, что лучше не спорить с женщинами, когда они требуют красоты.

– Только не ругайтесь, – зашептала Валя, открыв дверь.

– А почему я должен ругаться? – удивился Андрей.

– Потому что Валя считает, что сиделка нужна, чтобы сидеть рядом с больной, а не ходить с ней гулять, – мать сидела в кресле-коляске.

– Мама, – Андрей поцеловал ее в лоб, – ты же знаешь, что тебе нельзя на улицу. Холодно, вирусы разные. Потеплее будет, и мы обязательно погуляем.

– Когда будет потеплее, ты ко мне на кладбище гулять будешь, – возмутилась старушка. – Хотя не надо. Не ходи. Время только тратить.

– Что ты такое говоришь? – Андрей попытался откатить коляску в спальню.

– Подожди, – старушка легонько стукнула по подлокотникам. – Покажи скатерть.

Андрей послушно закатил коляску на кухню. Валя суетливо убрала со стола старую клеенку. Андрей принес новую скатерть. Яркие ягоды клубники рассыпались по столу.

– Сойдет, – старушка довольно хлопнула в ладоши. – А теперь давайте пить чай.

Через полчаса Андрей отвез маму в спальню, помог ей лечь. Видно было, что спина у нее сильно болит. Врачи не разрешали ей сидеть, чтобы не нагружать позвоночник. Но она бодрилась. На прикроватной тумбочке Андрей заметил договор оказания услуг: «Алиса Игоревна Чернышева, именуемая … Алла Константиновна Гордиенко… заключили договор о …». Алиса – вот как звали эту женщину с клубничным запахом, а он все не мог вспомнить.

– Что это, мам?

– Договор. Алиса принесла. Ты с ней познакомился? Очень хорошая женщина. И, кстати, не замужем. Дочка в Канаде учится. Взрослая уже. Мешать не будет.

– Мне кажется, она – мошенница, – на самом деле, Андрею так не казалось, но разум говорил, что внешность обманчива. – Ты договор почему мне не дала посмотреть? Сейчас подпишешь, не разгребем потом.

– Тебе уже почти сорок пять, а в людях совсем не разбираешься, – скептически заметила старушка.

– Мам, откуда ты вообще о ней узнала?

– Григорий Аванесович подсказал.

– Кто это? – Андрей насторожился. – Мама, что за люди вокруг тебя появляются? Ты же все время дома. Откуда они?

– Григорий Аванесович – это дядя Гриня. Он же Гога, он же Гриша. Ты чего? – засмеялась мать.

– Дядя Гриня? Так он же Григорий Иванович, – удивился Андрей.

– Отец-то у него – армянин. Аванес. Это уже