Литвек - электронная библиотека >> Петр Николаевич Брагин >> Биографии и Мемуары >> Мой век, завещанный потомкам >> страница 14
никому не говорить.

Нога у меня распухла – ходить не мог. А по этому я долго не видел своего Саню Журтака. Прошло три или четыре дня, меня мать спрашивает; « Где ты так напорол себе ногу?» – Долго я путал, не хотел говорить. Тогда мать сказала мне; « А я вот знаю, где вы тогда были. Зачем же вы лезете в чужой сад, когда у нас свой хороший».

Оказывается, что Саня Журтак своим родителям всё рассказал, что видел.

Вот, что мне помнится детство из дошкольного возраста.А сколько ещё было много мелких приключений, которые не вспомнишь.

Школьный возраст

Пошёл я в школу в 1914 году в суровое время. Крик матерей, плач жён и детей – это провожали на войну отцов и сыновей. Как раз началась империалистическая война, тяжёлое было тогда время

В зимнее время я ходил в школу,а летом был погонщиком на сноповязалках во время уборки хлебов. Тогда мне было 9 лет. Первая трудовая деятельность. А чтобы не упасть с лошади,меня привязывали к седлу. А еще через год я уже иногда пахал на плугу с сиденьем, а боронил верхом на передней лошади.

И вот однажды в жаркий летний Ильин день мы дожинали не большой массив пшеницы. В сноповязалке запряжены шесть лошадей, как полагалось – три лошади сзади и три спереди,как обычно. Я как погонщик, сидел на правой передней лошади. Вдруг откуда–то налетела маленькая чёрная тучка. Над нами дождя еще не было и вдруг из этой тучки ударила такая ослепительная гроза по нашему всему агрегату. Лошади с перепугу бросились бежать галопом. Выключить рабочий ход машинист не успел, потому что его парализовало грозой и он повис на рычагах у сиденья. Очевидно, от сильного вращения механизма и хода ленты, гроза ещё успела ударить по агрегату один раз, но немножко послабее. Лошади ещё пуще бросились в пред. Но впереди оказалась большая канава. Лошади подбежали близко к канаве, не решились прыгать через неё и остановились. Я тоже был парализован, потому что руки, ноги и язык не чувствовались и не повиновались. Ежели бы я не был привязан к седлу, я бы с первого удара упал бы под нож. Потом прибежали люди, нас поснимали с агрегата и отправили домой. Я и до сих пор не могу забыть этого случая. И хочется узнать, все же куда ударила гроза. Ежели бы она ударила в агрегат, то побила бы лошадей и нас.

Случай второй из школьного возраста. У китайцев я охранял на уборке мак. Китайский переводчик мне за это купил коньки. Я очень был доволен. Пришла осень. И я никак не дождусь, когда замёрзнет лёд на речке Гильчин. А когда лёд замерзает, то молодёжно и школьники в воскресенье чуть не все выходят на речку гулять и кататься, кто как сможет.

И вот я тоже одел новые коньки и стал пробовать; ничего не получается, все время падал, потом стал кататься лучше. Душа радовалась, когда я самостоятельно катался по чистому льду, но радость моя была не долгой. На кривуне ( изгиб реки} я сильно разогнался. Когда я увидел впереди меня блестки не замёрзшей воды, а дальше еще одна продушина, надо было остановится или повернуть обратно, но я плохо ещё освоил коньки и как раз булькнул под лёд. Течение меня понесло подо льдом к другой продушине. Там я ухватился за кромку льда и забросил одну ногу ногу на верх. Но вылезти ни как не мог. Стал кричать о помощи. Прибежали парни и девки, бросили мне красный кушак, в который я крепко вцепился и меня вытащили мокрого как моржа. От холода меня начало трясти. Вскоре пришла подвода и меня увезли домой. Быстро заменили одежду и бельё, дали выпить спирту, накрыли меня одеялами, тулупом. Но это мне не помогло. В ночь повысилась температура – заболел я воспалением легких, потерял сознание на 22 дня. А всего пролежал в постели пол года, т.е. шесть месяцев. Тогда мне было четырнадцать лет. Вот такие приключения были в моей далёкой школьной жизни, которые я до сих пор не могу забыть.

Читатель должен вспомнить, случалось ли с вами в юности что – либо подобное сей записи в таких приключениях.

Молодость

В начале двадцатых годов я был подростком. Гражданская война еще не закончилась, но подходила к концу. Японская интервенция уже собиралась к отъезду с Амурской области. Жили мы в бедности, недостатков было много, но молодость есть молодость; где грусть, где радость разделяли, а где и фокусы творили.

Летнее время проводили в поле сеяли, пахали, косили и жали, копали картофель. Много дел и не чаяли перемен. А в субботу приезжали с полей помыться в бане и на завтра в воскресенье отдохнуть. Ну и как говориться; немного выпить для красноречия. Или наоборот,когда как и сколько денег дадут родители. Но за частую денег не было. Тогда товарищи начали соображать. И вот однажды в субботу вечером зашли мы в китайскую фанзу, что бы взять в долг бутылку ханжы, которой они торговали из под – полы, в тихую. Переводчика дома не было, а был за него Миша (писарь). Миша и говорит мне;

– Моя сколько раз тебе говорил, чтобы ты привёл сюда девушку. А тебе все не хочешь. Моя деньги есть и ханжила есть, вот веди сюда девушку и познакомь меня с ней. Тогда я хош деньги давай, хоч баночек ханы, чего хоч.

Тогда я согласился с ним привести красивую девушку и Миша говорит;

– Тебе наверное врешь.?

Товарищи подтвердили, что действительно, у меня есть знакомая хорошая девушка.

– А где ты будешь через полчаса? – спросили мы. Он сказал с радостью и улыбкой;

– Моя будет жидай здесь.

И мы ушли.

Старшая сестра где – то отсутствовала, а я знал где лежит ее праздничный наряд. И вот ребята вместе с девчатами нарядили меня хорошей девушкой и я пошёл к Мише вечером один. Уже темнело. Открыл дверь он сидел на нарах. Посмотрел на меня и обомлел, что мол правильно Петика сказал, не обманул и спросил;

Тебе что надо?

Я говорю тонким женским голосом, которым я тогда хорошо владел, что мол нужен Миша – писарь.

– Ого!– сказал Миша и со всех ног подбежал ко мне. Взял меня крепко за руку, оттянул от двери и закрыл её на крючок. Вынул из грудного кармана горсть серебра и сунул мне в руку.

– Тибе водка пить будешь? -Я сказал;

– Нет, моя деньги надо

– Ну хорошо, моя деньги много еси

Я сказал;

– Пока хватит.

– Ну, ходи суда. – И он посмотрел в сторону, где висела ширма, за которой они играют в нарды и курят опий и крепко схватил меня за руки. Я быстро освободил его руки и сказал;

– Сейчас должны прийти Петька, тогда можно.

– Ну ладно , моя сейчас пойдём и Петька найдём. Я тебя ожидай здесь.

– Нельзя.Сейчас сюда с работы придут люди, пойдём вон туда и показал ему на амбар, который стоял у нас во дворе и был еще не замкнут на замок. Пришли в амбар, он еще раз попробовал схватить меня, но силы у меня оказалось больше. Я его приподнял и бросил в другой закром на овёс. Тут Миша видит, что со мной не справиться и согласился искать