Не могли же они навсегда его закрыть?

– Тебе чего надо? – спросил без предисловий высокий мощный гвардеец.

– Дунган, что же, насовсем закрыт? – спросил я.

– Насовсем, приказ императора – отрезал страж.

– У меня поручение от Великого Мага Джимата.

– А по мне хоть от господа бога, не пущу! – уперся стражник. К нам начали подходить другие гвардейцы. Серьезные товарищи, доспехи у них были из мифрила. Это очень прочный металл. Пятерых таких стражников мне не одолеть.

– Он с нами, у нас приказ от императора – раздался сиплый голос за моей спиной.

Я обернулся. Сзади меня подошли трое: Эклентир, Дуэнья и старик в черной одежде, бритый налысо, с посохом. Это, судя по многочисленным татуировкам, был Сарушан. Некромант подошел к стражникам и передал им какую-то бумагу. Я, тем временем, посмотрел на своих недавних компаньонов. Молчание прервала Дуэнья.

– Нехорошо с баньшами вышло, да? А ты сам виноват, полез в самую гущу. Вот тебе и досталось.

– Предупреждать надо – возмутился я – что молнией по площади будешь бить. Как я теперь вам буду доверять?

– Да уж доверишься, если на Дунган попасть хочешь – буркнул Эклентир.

Стражник в этот момент закончил проверку документа и пошел отпирать воротца, которые я сразу даже и не заметил. Все трое вошли внутрь ограды.

– А этого мне пускать? – перегородил мне дорогу стражник.

– Ты как, с нами? – спросил некромант – Дунган, это остров нестабильный. Обратно ты можешь и не вернуться. Тем более, что там людоеды теперь живут.

Я кивнул и поправил висевший на поясе топор Солтана. Долг крови обязывает закончить начатое. Мы вместе прошли к порталу. Воротца за нами со скрипом закрылись. Некромант вставил камень в специальное отверстие, и внутри арки загорелся матовый сиреневый шар. Первым в него вошел некромант, затем Эклентир. Дуэнья чуть помедлила, повернулась ко мне.

– Я не специально тогда с молнией это сделала – она подошла ко мне и поцеловала меня в щеку – заклинание было мощное, я с ним ни разу не практиковалась.

Дуэнья, виновато улыбаясь, попятилась к порталу. Через пару мгновений она в нем исчезла. Я медлил. Поганое это дело, когда женщина в присутствии трех мужчин путешествует. Нельзя такой женщине доверять. Мне моя бабушка, помню, в детстве говорила: “Женщина, которая находится в присутствии двух мужчин – это проститутка”. А проституция, в понимании моей почившей бабушки – это самое тяжкое женское грехопадение. Но времена меняются, и обстоятельства требуют пересматривать свои убеждения. Тем более, что Дуэнья была волшебницей, человеком очень опасным в гневе. Тем более, что она была родом из расы карпов, живших как раз-таки на Дунгане. Я шагнул в портал.

––

Мы очутились на какой-то заброшенной дороге. Вокруг стояли осенние деревья. Это одна из особенностей островов – на каждом из них свое время года. На Джимате и Кааране вечное лето, на Хладосе – вечная зима. А здесь осень.

Мы пошли вслед за некромантом к какой-то пирамиде, видневшейся вдали.

– Сарушану здесь вещи кое-какие забрать надо – шепнула мне Дуэнья.

– Господин некромант, а что здесь могло произойти? – спросил я у него.

– То же, что и везде, мужчины из-за женщин передрались – устало проворчал некромант – эта песня стара, как мир.

Мы приближались к пирамиде. При ближайшем рассмотрении она оказалась грудой битого красного кирпича, правда, грудой, уложенной с некоторой степенью тщательности. Я вспомнил предание о том, что наши четыре острова когда-то составляли город большой. В центре этого города, Москвы, располагался Кремль – обширная фортификация из красного кирпича. Я видел его картины в своем родовом замке. Говорили, что древние люди имели мощные взрывчатые бочки, которые назывались “атомными бомбами”. Говорили, что эти бочки могли доставляться дистанционно с помощью стрел под названием “ракета”. Одна из таких ракет взорвалась в Кремле. Но Всевышний конца света не допустил. Увидев, что люди стали метать друг в друга такие стрелы, он разделил мир на острова. Вопрос оставался за малым – почему люди стали это делать?

Бывало ли у вас когда-нибудь ощущение острой потребности кого-то убить? Когда я был маленьким, помню, я иногда играл в песочнице во дворе замка. Вокруг замка был ров, заполненный водой, и в периоды короткой летней оттепели там выводились лягушки. Я иногда ловил лягушат и в шутку в песок заживо закапывал. Через два-три вдоха-выдоха откапывал. Выживали не все лягушата. Когда я стал взрослым, я рассказал об этом маме и похвальбы за свои проделки, естественно, не получил. Но с тех пор животных не мучил.

– Здесь раньше карпы обитали, сородичи твои – сказал я Дуэнье – где они?

– Я девочкой попала на Кааран и родни своей практически не помню – ответила она.

– Одни карпы ушли в большую группу аллодов – сказал некромант – а кто-то в людоедов деградировал. Их племя живет к северу отсюда. Они делают человеческие жертвоприношения своему богу, которого называют Барахлом. Но с ними можно договориться.

– Как мы обратно на Кааран попадем? – спросил я, предчувствуя, что надо мной посмеются.

– Единственный портал обратно – усмехнулся старик – находится на территории этого племени. Я ведь предупреждал тебя, что обратно ты можешь не вернуться.

– А где портал в большую группу островов? – спросил я.

– Портал на Маханвир находится к востоку. Двое суток иди на восход солнца, увидишь две горы. Вот у их основания портал стоит.

– Ну тогда я сразу туда и пойду – сказал я – мне с людоедами общаться ни к чему.

– Дело твое.

На развилке я, не оглядываясь, пошел на восток. Я не знал и не хотел знать, зачем сюда явился некромант. Но мне сразу стало ясно, что для возвращения домой коварный старик принесет людоедам в жертву своих спутников. Нет зрелища страшнее, чем жертвоприношения во имя Барахла.

апрель-май 2021