специальное заклинание, позволявшее их материализовывать.

– Ну, что, товарищи, похоже, опять нам предстоит размяться – сказал я, слезая с повозки – Эклентир, Дуэнья, как только я начну колдовать, сразу открывайте огонь.

Не дожидаясь подтверждения, я начал колдовать заклинание.

– Santomir aelorn spectrum! – выкрикнул я и выбросил в сторону баньшей горстку волшебной соли, которую успел достать из специального мешочка, лежавшего в кармане.

Небольшое облачко окружило баньшей, на какое-то время они скрылись из виду. Затем вдруг раздался сиплый вопль: “Уаргххх!” И баньши кинулись на нас. Если бы не мое заклинание, то от призраков этих единственным спасением было бегство. За счет заклинания они стали материальными объектами, крепкими, но довольно медлительными. Дуэнья и Эклентир уже вовсю стреляли по ним. Старик тоже оказался не промах – вооружившись неизвестно откуда взявшимся луком, он присоединился к обстрелу.

Я слез с повозки, вынул меч из ножен. Слегка размял суставы рук. Рядом со мной поигрывал топором Солтан. Враг приближался к нам. Стрелы Эклентира и старика, а также огненные шары Дуэньи скосили и сожгли трех старух. Они уже свалились грудой бесформенного тлеющего тряпья. Когда расстояние до баньшей сократилось до десяти метров, я спокойно пошел вперед. Вот одна старуха на меня уставилась, замахнулась косой. Упредив ее удар, я поднырнул под ее косу и со всего маху рубанул мечом по сгорбленной спине. Раздался звук, похожий на удар топора по дереву. Недолго думая, я вынул меч, вонзившийся в спину и, пока старуха разорачивалась, широким ударом снес ей голову. Черные сгустки, составлявшие ее тело, дематериализовались, и она упала тряпьем на землю. Я осмотрелся. Солтан недалеко от меня добивал еще одну старуху. “Уаргххх!” – снова закричали три оставшиеся баньши и кинулись на меня. Я невольно улыбнулся. То ли мне хотелось перед волшебницей покрасоваться, то ли впечатлений набрать, чтобы было потом, чем перед друзьями похвастать. Я кинулся на них. Наотмашь ударил первую, но та увернулась. И тут произошло нечто неожиданное – из неба, прямо из пустоты, в нас с Солтаном ударила молния. Вы когда-нибудь принимали на себя удар молнии? Раздается грохот, затем болевой шок в том месте, где она тебя ударила, а затем тебя парализует. Я тоже все это ощутил и упал на землю. Затуманенным сознанием я успел подумать, что это Дуэнья перепутала заклинание и затем отключился.

––

Я пришел в себя в повозке старика. Он вез меня к мятежникам. Покряхтев, я сел на лавочку в его повозке, огляделся.

– Что, сынок, не сладко тебе пришлось? – сказал обернувшийся старик – кабы не я, лежать бы тебе сном вечным в этой степи.

У меня в ногах лежал топор Солтана, никого из своих компаньонов я в повозке не видел. Мой шлем тоже в ногах лежал.

– Где, ох, мои товарищи? – спросил я, превозмогая боль в боку.

– Крепыша баньши зарубили, а юноша с девушкой ушли на восток. Кстати, это волшебница в тебя молнией пальнула.

Я не мог поверить в предательство Дуэньи. Су-мартанцы не любили рыцарей Ривалии, это факт. Но мне казалось, что перемирие и общая цель вернуть Дунган положат конец старой вражде. Коварный народ, эти пустынники. Или, может, они о Дунгане что-то знают, чего я не знаю?

– Может, расскажешь – начал снова старик – чего это рыцарь в наши земли сунулся?

– Нас послал Ука-тка, Великий Маг Джимата. Мы должны выяснить судьбу Дунгана.

– С момента его исчезновения многие туда отправлялись – усмехнулся старик – портал на него ведь еще работает. Да только никто не вернулся. Кроме одного человека.

– Некромант Сарушан? – наугад спросил я.

– Да, старый пройдоха много тайных путей знает. Но его долину тщательно охраняют гвардейцы. Рыцаря они туда не пустят.

– Стало быть, мои заклятые товарищи к нему отправились.

Старик пожал плечами. Уже начало смеркаться, и впереди между гор показалась расщелина. Еще через какое-то время я увидел дозорных. То есть, мы приближались к лагерю повстанцев. Империя Су-марта с ними до недавних пор воевала, но, замучившись за мятежниками по горам лазать, с ними заключили перемирие. Мятежники охраняли место падения метеорита, почитая это место священным. Там до сих пор его осколки находили, они очень ценились на рынках империи. Из них отливали мечи и кинжалы необыкновенной прочности. В конечном счете, все имеет свою цену. И вопли убитых у обеих сторон людей быстро забылись в круговерти торговых сделок. Хотя дозорных мятежники до сих пор выставляли.

Мы подъехали к ним. Дозорный окинул нас хмурым взглядом.

– Сантарай, здравствуй. А это кто с тобой? – спросил страж.

– Меня зовут Брендон – ответил я – я здесь по поручению владыки Джимата.

– Горшки, посуду вам привез – ответил старик – ночь уже на дворе, нам бы переночевать надо.

Страж пустил нас в ущелье. Какое-то время мы ехали по узкой петляющей дороге. Наконец она подвела нас к входу в пещеру повстанцев. Ущелье продолжалось и дальше, недалеко от входа видна была небольшая конюшня. Но, прежде чем лошадь туда поставить, по законам гостеприимства, нужно было с хозяевами поздороваться. Я вылез из повозки, взял свой шлем и топор Солтана. Топор можно было продать, деньги лишними не бывают. Многолетняя жизнь в системе островов делает людей циничными. Вылез из повозки и старик, взял несколько расписных кувшинов из своей поклажи – товар показать. Мы вошли в темный свод пещеры. Углубившись метров на двадцать в гору, мы вошли в обширную залу. Здесь по центру горел костер, вокруг него сидела группа людей. В дальних концах пещеры были другие люди, но мои глаза, не свыкшиеся с царящим вокруг полумраком, их разглядеть не могли. Мы прошли к центральному костру. Тут было пять мужчин и одна женщина – старуха. Они о чем-то разговаривали, но, увидев нас, притихли.

– Здравствуй, Хогаул – сказал старик, обращаясь к мощному черноволосому мужчине, беседовавшему со старухой.

– Здравствуй, Сантарай. Никак опять горшки привез? – сказал черноволосый густым басом – а это кто?

– Меня зовут Брендон – ответил я – рыцарь Брендон из империи Ривалия.

– Ривалийцы, это наши друзья – приветливо сказал главарь повстанцев – мы помним вашу помощь в последнюю войну. Садись с нами, вкуси пищи нашей. А заодно расскажешь о себе, куда путь держишь.

Старик, тем временем, подошел к старухе. Они о чем-то в полголоса пошептались и ушли в дальний угол пещеры, к перекупщику, видимо. Я сел по-турецки у костра, снял верхний доспех. Один из мужчин дал мне миску, до верха наполненную гречневой кашей с кусками говяжьей печени. Похлебка была обильно сдобрена маслом. Пока я ел, мне поднесли кружку имбирного эля. Хогаул, вождь местных мятежников, не торопил меня с