парень.»

«Майкл Феррарс из параллели. Капитан баскетбольной команды.»

Эти слова эхом отбивались от небольшой черепной коробки, вероятно, из-за этого не могли покинуть Марти.

С чего вдруг он так озабочен личной жизнью Элен? Ведь всегда ясно было, что им парой точно не стать, слишком уж разные. Почему же МакФлай теперь об этом думает уже битый час?

Осознавая сколько ошибок наделал и как много упустил, Марти, предварительно разругавшись со всеми и выпросив у отца немного денег, просто расплакался лёжа в своей кровати при закрытой двери и полной темноте. Он чувствовал себя девчонкой из-за глупого стереотипа, что имел корни ещё в далёком детстве.

Как не странно, но просто лежать, понять слёзы и пытаться переоценить свои поступки, не помогло от слова «абсолютно», ведь несмотря на все положительные качества Грейвуд, минусов у неё тоже оказалось немало.

Марти порывался начать играть какой-то бред на гитаре, спуститься на кухню и заесть стресс, сбежать из дома, но всё сводилось к одним и тем же вещам – отец дома, Келин спит.»

Ранее это никак не останавливало парня, но после диалога в машине что-то в душе или характере изменилось. Возможно, надломилось, просто поначалу плохо видно. С чего это вдруг МакФлай оказался таким собственником? Ему ведь не всё равно с кем заводит отношения его лучшая подруга. Хотя, точно ли Элен просто подруга? Вряд ли, вряд ли.

«Насильно мил не будешь.»

«Она выбрала другого, так что сейчас самое время оставить их.»

«Ты не в праве распоряжаться чужими чувствами.»

Ни одна из этих фраз не помогла, Марти понимал, что не может просто так остаться другом для Грейвуд, если всегда любил её.

– Всем старшеклассникам в спортзал! Всем старшеклассникам в спортзал! – орал кто-то из технического персонала на входе в школу.

МакФлай по привычке проехался по коридору на скейте, попытавшись в конце сделать какой-то трюк, но в итоге всего лишь упал, въехав и зацепив какую-то стойку.

Какая жалость, вся администрация этого частично ненавистного парню заведения оказалась совсем рядом.

– Мальчик, ты не перепутал заведения? К чему же здесь скейт? – спросила завуч с жёлтой папкой.

– Меня больше волнует, как этот молодой человек может опаздывать, да и к тому же кататься на скейте, пока все остальные старшеклассники наряжают спортзал к осеннему балу? Совесть не мучает? – директор вела себя довольно грубо, что являлось несколько странным для её обычного вполне дружелюбного поведения.

Картина получилась смешная – Марти лежащий на полу, опираясь на локти, рядом поваленная стойка с рекламными буклетами школы, тут же скейт, ну и четыре злые «ведьмы», нависшие над учеником, как грозовые тучи. Несмотря на это парень всё ещё пребывал в раздумьях, как будет лучше – продолжить диалог встав или может, немного изменить позу, чтобы стать похожей на какую-нибудь куртизанку? Последнее было бы весьма уместно, напомнил бы этим четырём незваным женщинам о том, где их место.

Всё же разговор задумывался серьёзным, так что МакФлай встал, отряхнулся и подобрал скейт.

– Нет, ну что за невежество! Не объяснился толком никак, зато уже вон опять схватил, того и гляди, уедет сейчас, – сказал кто-то из завучей.

– Дамы, вы поглядите на его внешний вид, о чём тут можно и говорить! – директор сложила руки замком.

Перед глазами промелькнуло несколько диалогов с отцом по поводу смены школы, что в данный момент являлось абсолютно глупым решением.

– Во-первых, давайте проясним ситуацию по поводу того, что я сейчас, такой бессовестный, не помогаю остальным в спортзале, – он ухмыльнулся, понимая, что в «словесном поединке» точно всех победит, – Там сейчас далеко не все. Должно присутствовать сто человек, но сами взгляните на эту кучку бедных детей, там же и тридцати не наберётся! А сам я как раз туда спешил, если бы не желание зайти в школу «по-человечески», а не завалиться на скейте через чёрный ход, хоть и признаю, мне так ближе было бы.

– Стоп, мисс Пайпер, сколько человек там сейчас от вашего класса, из как раз не особо видно, сходите посмотрите, – прикрикнула директор, – А вы продолжайте, где же по-вашему прогуливающие?

– А что, им мало где находиться? Дома, за школой, ещё чёрт знает где. Это уже вопросы не ко мне, так что прошу отстать и позволить мне пойти украшать зал к осеннему балу, – парень едко улыбнулся и уже хотел идти, но его остановили.

– За внешний вид ничего объяснить не хочешь? Про всех рассуждаешь, а про себя не можешь, странно ведь?

Откуда здесь взялся мистер Хаттингтон МакФлай и предположить не мог, но мягко говоря, испугался за дальнейший ход событий.

– Что же вам не нравится?

– Эта железка, абсолютно неподходящая обувь, заношенные джинсы, из которых ты вырос, да и белая футболка с наверное, нецензурной надписью, ты ведь на большее не способен!

Разговаривать с людьми предыдущих поколений о моде являлось занятием бессмысленным, но Марти попытался.

– Не железка, а пирсинг, во-первых. Во-вторых, обувь отличная, в какой-то мере даже поднимает популярность армии и патриотизм в стране. В-третьих, джинсы не заношенные и короткие, а такие, как сейчас носят, я ведь не хочу стать изгоем, школьного психолога у нас нет, а жаловаться на это куда-то дальше… Ммм… Подумаю позже, интересная идея. Ну и футболка, чтобы изобразить полное попадание меня в стезю правоты, имеет надпись на немецком языке и это значит всего лишь «чёрт возьми», так что остудить голову, мистер Хаттингтон!

Все стояли поражённые такой наглости. Людей в коридоре, которые за всем наблюдали, появилось довольно много, но каково же было удивление МакФлая, когда он с улыбкой победителя почти зашёл в спортзал, однако, всё же заметил напуганную Элен, судорожно вцепившуюся в Майкла, который, впрочем, как и всегда, стоял с невозмутимым выражением лица. В этот момент парень почувствовал себя одновременно и гордо, и очень глупо.

– Мне сегодня звонили со школы, а ну-ка рассказывай, что ты там уже натворил, малолетний ублюдок? – отец потягивал пиво, лёжа на диване, а сын стоял рядом, словно провинившийся котёнок.

Марти закатил глаза и думал уж, как обычно, уйти в свою комнату без всяких объяснений, но в итоге что-то щёлкнуло и он выплеснул всю агрессию на отца. Громко, нецензурно, однако, правдиво.

МакФлай старший даже от удивления глаза раскрыл, банка с пивом едва ли не перевернулась. Но мужчина так ничего и не сказал. Парень ожидал, что его будут ругать за неподходящую лексику, отличную от общепринятой позицию, но ничего из этого не случилось.

Простояв пару минут и достаточно покраснев, от того, что плакал на глазах у отца и сидевшей на лестнице сестры, Марти ушёл. Он продолжил плакать в своей