ей нет разницы, как тебя зовут, потому что для нее тебя только звали, ей нет дело до того, чем ты занимаешься, ведь после нее ты занимался. Смекаешь? После нее будет только было. Какая интересная игра слова! Будет только было. Находясь здесь, ты представляешь из себя еле тлеющий уголь и тебе только предстоит зажечь себя.

Выпучив болезненно белые глаза, он подвинулся ко мне, повторяя эти слова, а потом сорвался на смех:

– Видел бы ты свое лицо! – вернув выражение, он продолжил. – Она всегда рядом и заберет тебя в любом случае, но только в условленный срок, запомни это. Но вы все умрете. Ты, твои близкие, весь мир, вы смертны.

Я сидел, смотря на этого человека, и понимал, что не хочу ему перечить. Седой откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, потирая виски. Камин освещал только одну половину его лица, на которой на секунду отразилась боль.

Когда молчание затянулось настолько, что казалось, будет грешно разорвать тишину, он продолжил:

– Как бы мне хотелось сейчас закончить эту историю как можно скорее, но нет. Ты должен это сделать сам, а я тебе помочь, как бы печально это ни было.

Резкий звук заставил меня посмотреть на свои руки, но они уже были наручниками прикованы к креслу. Мое спокойствие было непоколебимо, ведь это всего лишь сон, стоит мне захотеть, как я тут же освобожусь.

Седой глянул с удивлением:

– Что ж ты меня приятно удивил, я рассчитывал на что угодно, кроме спокойствия. Итак, ты отправишься на встречу со Смертью. Именно ее физическим воплощением. Ты должен ее всего-навсего победить и тогда избавишься от страха. Все так банально, что даже говорить не хотелось.

Расставив ноги в сторону, а руки воткнув в бока, он смотрел на меня с улыбкой. Было интересно, на каком месте оборвется сон. Надеюсь, до того, как смерть придет и заполонит собой все. Что ж, если все идет так медленно, то хотя бы узнаю, зачем он меня приковал.

– Что тебе нужно? Ты же знаешь, что в любой момент я могу проснуться.

Я ожидал увидеть на лице белоглазого разочарование, но увидел только насмешку, отчего мне захотелось кричать.

– Не трать силы, они тебе еще пригодятся. Мне так нравилось поддерживать всю эту атмосферу сна вокруг тебя. Но все остальное – правда. Я помогу тебе. Ты отправишься на встречу со своим страхом. Не забывай использовать сознание и вот это, – при этих словах он кинул мне на колени записную книгу, карандаш и маленький еле тлеющий уголек, который совсем не обжигал, но сердце наполнялось надеждой. – Все, теперь ты готов.

Наконец я осознал, что все происходящие не сон. Все было слишком реалистично, но ведь этого не может быть, всего лишь миг, и я оказался здесь. Страх начал бурлить у меня внутри, тревога заставила мысли путаться, а конечности содрогаться, но вслух я всего лишь закричал:

– Стой, прошу тебя, остановись, выпусти меня или хотя бы скажи, а что мне нужно сделать со Смертью? Убить что ли? Да я только представляю это, мне уже хочется упасть и забиться под пол. Что будет со мной там, откуда ты меня забрал?

Лицо седого натянулось в бешенстве.

– Так, заткнись! – прорвался гортанный рык, после которого он прижал меня в кресле, гипнотизируя своими белыми беззрачковыми глазами. – Ой, приношу извинение вышло немного грубовато. Эх, ладно постараюсь быстро ответить и отправить тебя. Честно говоря, с тобой весело, но ты мне уже осточертел. Так ты там что-то говорил про убийство Смерти, так вот, ты либо совсем свихнулся, либо родился глупым, тебе нужно ее победить. Убить ее невозможно, вслушайся в свои слова, или может ты считаешь это смешным? – злость исказила его лицо, но он смог справиться и начал расхаживать по зале.

– А что касается тебя в реальности, то нет ничего сложного, ваше поведение очень часто доведено до автоматизма и просто заставить твое тело имитировать жизнь – не так уж и сложно. Просто всем будет казаться, что ты немного не в духе, расстроен или вот, как вы говорите, в депрессии. Вообще это не то, что тебя сейчас должно волновать. – Ухмылка вновь воссияла на его лице, в следующую секунду он ударил меня в лицо, боль пронзила голову, я потерял сознание.

Глава 2

Бессознательная пустота встречала меня вновь. Страх сковал, внутри все оборвалось, а неприятное ощущение рвало душу. Смерть вот она, ее немигающие глаза смотрят, могильный холод заставляет все вокруг озябнуть, ее длинные руки тянутся ко мне. Везде трупы, трупы. Я вижу смерть знакомых, близких, родных. Мой мир рухнул, и все в пустоте. Вот настает мой черед.

Я пришел в себя вместе с криком. Лежа на сырой, вздыбленной как будто от пахоты земле. Холодный туман нависал над мной.

– Наконец-то ты пришел в себя. Как тебе мой способ отправления? Понравился? – белоглазый больше не был седым, здесь его волосы отливали цветом угля. Он вглядывался вдоль пологого склона, сидя опершись об огромную ель, чьи корни, кажется, сдерживают этот курган.

Подпрыгнув с земли и попятившись назад, я в истерике произнес:

– Не может быть, отпусти меня, я не хочу умирать, я хочу обратно. Ты слышишь?!

– Не скули. – черноголовый не обратил внимания на мое волнение и, кажется, предсмертное состояние. – Тебе сказано, используй мозг, если он у тебя еще остался и книгу с углем, которую я тебе дал.

– Иди к черту со своими советами, – огрызнулся я

Белоглазый мотнул головой:

– Не могу, он сегодня занят.

После некоторого молчания он, видимо, догадался, что я его пытался оскорбить.

– Ааа, вот ты, о чем. Сам пошел! –резко поднявшись, он поравнялся со мной, – Сиди здесь хоть вечность, но твоя судьба находится там.

Проследив за его рукой, я увидел многокилометровое кладбище, которое тянулось от горизонта до горизонта.

– Ты серьезно? Это так банально, – взвыл я.

Это все, на что хватает твоего сознания, – парировал он. – Ты меня уже достал, еще увидимся, – блеснув черно-седыми волосами, он исчез, а я просто сел и проклял все вокруг.

Взяв книгу, почувствовал тепло в руке и услышал шипящий звук где-то внутри. Она представляла из себя объемную вещицу, обтянутую странной кожей серого цвета. С лицевой стороны на ней были странно выгравированные неизвестные мне знаки, они горели живым огнем, и при соприкосновении он как бы подавался мне навстречу, наполняя тело чувствами, которые здесь были притуплены. Открыв ее, я на секунду услышал крик и шелест карандаша по бумаге. Страницы все были как будто исписаны, но очень сильно затерты. Вот так я и начал записывать все это сумасшествие.

Не могу даже представить, сколько я времени провел, сидя на этой земле, здесь не меняется ничего, как будто это застывший пейзаж. Ни ветер, ни звук не могут изменить здесь что-то, ведь их нет. Может быть, я умер? И вот так выглядит то, чего я боялся всю