милиционеров. Ведь в будущем им это не пригодится. А в результате каждый из них оказывается битым… и без денег, выданных мамой на обед. Что ж. Ефиму Лазареву много времени на приготовление уроков теперь не потребуется, и он согласен свое свободное время посвятить наведению элементарного порядка во взаимоотношениях между подростками. Надо взять на себя функции неформального лидера школы. Другого выхода просто не было.

На следующее утро всякий идущий в школу мог прочитать рядом с входной дверью короткое объявление, написанное крупными печатными буквами от руки на тетрадном листочке:

«Внимание! Все, кому необходима защита от беспредельщиков, могут обратиться за поддержкой к Лазареву Ефиму (8 «В»)». И хотя провисело оно менее урока – подошедшая к тому времени завуч сразу же сорвала непонятный листочек – эффект превзошел все ожидания. В добровольную народную дружину Лазарева – ДНД – в первый же день записались 15 человек, с 7 по 11 классы. Причем не только парни, но и девушки, не только с первой смены, но и со второй. Каждый из вступающих в обмен на покровительство Ефима обязывался по первому его требованию приходить в любое место и в любое назначенное время, отложив все текущие дела, даже если это были школьные занятия. Сообщал свою фамилию, имя, класс, домашний адрес и телефон. Чтобы вступившие в ДНД не сомневались в правильности совершенного поступка, Ефим в этот же день принял меры по жалобе каждого из них. Все отобранные деньги были возвращены, все избивающие побиты. Вечером в одном из классов провели первое организационное собрание, на котором разработали четкую систему связи друг с другом, суть которой состояла в том, что каждый оповещенный обязан был передать полученную информацию двум другим членам ДНД.

Когда через неделю члены команды Ефима стали, независимо друг от друга, сообщать о том, что после уроков его готовится встретить толпа подростков, человек из 20, Лазарев был почти абсолютно спокоен. Теперь, после звонка с последнего урока, Ефим направлялся к выходу из школы не в пустом пространстве. Его сопровождала армия. Почти в 50 человек! Впрочем, среди них были и девчата. Но они тоже сила! Побить девчонку – совсем не почет. Даже среди беспредельщиков. А вот оказаться ею побитым – позорище! Когда вся армия высыпала на улицу, «толпа» из 20 человек стала восприниматься беспомощной группой. Лазарев отдал пару распоряжений, и через минуту гости оказались окруженными.

– Кто здесь меня искал? – громко спросил Ефим. Окруженные молчали. – Я спрашиваю, кто меня искал? – повторил вопрос Ефим. – Никто меня не искал. Тогда зачем пожаловали? – выдерживая паузу, Лазарев посмотрел в небо. Оттуда бесшумно падал первый чистый снег. Несмотря на демонстрируемую сейчас грубость, Ефим наполнялся светлым и мощным чувством своей правоты. – Долго будем в молчанку играть? – взгляд Лазарева опять упал на окруженных. – Кто пастух у этого стада? – среди них обязательно должен был находиться главный. Непременно кто-то у них за пахана! Но кто? Мокрого не видно. Кто? Этот некто боязливо молчит. Значит, и со всей сворой можно делать что угодно. – Ну что ж, будем прощаться!

Ефим шепнул что-то рядом стоящей старшекласснице Ольге, и через минуту все девчонки его армии выстроились небольшим коридором, примыкающим к дальней стороне живого кольца. Ольга была высокой, почти на голову выше Ефима, сильной, уже сформировавшейся девушкой со светлыми волосами и густо накрашенными ресницами. Она с первого же дня существования ДНД добровольно взяла на себя функции заместителя Лазарева по всем «женским» вопросам и действительно справлялась с этой работой не хуже самого Ефима. Девчонки слушались её абсолютно беспрекословно, как солдаты генерала. Пока происходила рекогносцировка, Лазарев громко отдавал распоряжения:

– Выпускаем всех по одному. Через коридор. Каждого следующего отпускаем только после того, как исчезнет с глаз предыдущий. Кто начнет сопротивляться или орать – назад в круг! Будем пото́м разбираться отдельно. Девчата готовы?

– Готовы, – отозвалась Ольга.

– Начинаем вон с того, рыжего. Ступай, одуванчик, домой.

Кольцо разомкнулось, открывая проход, и несчастный потащился к выходу. Как только он оказался в коридоре, то сразу же получил от Ольги пинок такой силы, что плюхнулся на четвереньки под дружный хохот ДНДэшников. Никто из девчонок не отказал себе в удовольствии попытаться добиться такого же результата, но не получалось. И удары были послабее, да и паренек уже наготове. Терпел.

Дальше все пошло как по маслу. Очередного хватали. Подводили к началу коридора. Выпинывали. Подтаскивали следующего. Один попытался через коридор пробежать, но получил подножку и был возвращен в круг. Больше никто таких попыток не предпринимал. Лишь под конец, когда внутри кольца оставалось человек пять, триумф ДНД смазала директриса. Экзекуция проходила прямо на территории школы, и, конечно, многие учащиеся, да и преподаватели имели возможность наблюдать происходящее прямо из окна. Когда же столпотворение увидела директор, то сама немедленно выбежала на крыльцо:

– Это что здесь за сборище? Ну-ка немедленно расходитесь, – но никто не побежал. Все ждали реакции Ефима. – Я сказала, немедленно расходитесь, – ввязываться в дискуссию, разумеется, не стоило.

– Отпустите этих пятерых, – отдал последнее распоряжение Лазарев. – Расходимся, – и направился к своему дому.

Впрочем, того, что успели сделать, было вполне достаточно. Диктатура порядков Лазарева была установлена среди школьников всерьез и надолго.

Постепенно неформальная организация Ефима разрослась до таких размеров, что управлять ею без преданных помощников было совершенно невозможно. Практически каждый второй школьник с седьмого по одиннадцатый классы считался членом ДНД. В каждом из этих классов Лазарев назначил командира, а со временем организовал работу так, что достаточно было лишь раз в неделю собрать этих маленьких фюреров для выслушивания отчета и отдачи распоряжений, чтобы огромная дружина функционировала как часы. Все освободившееся время Ефимов теперь использовал для решения других, исключительно своих личных проблем…

Как у всякого подростка, в нем начинали просыпаться мужские желания. Но если сверстники еще толком не умели ни управлять пробуждающимся инстинктом, ни реализовывать его, то наш герой весьма отчетливо понимал, ЧТО ему нужно и как этого добиваться. Хотя самому Лазареву Ефиму едва исполнилось четырнадцать, в качестве наложницы он выбрал шестнадцатилетнюю старшеклассницу из соседней школы, избежав, таким образом, неприятной обязанности доказывать свои чувства избраннице на