Гера Домовникова В гостях у сказки

Синоптики давно не обещали ничего хорошего. Декабрь как-никак. — 10 °C, а может холоднее.

Тем не менее девушка шла по пешеходному мосту над железнодорожным переездом в вечернем шелковом платье и «лодочках» на высоких каблуках. Скорость ветра мало ее интересовала, но подол платья он уже изрядно потрепал, да и выбившиеся из прически каштановые локоны тоже. Каблуки то и дело застревали в щелях деревянно-бурых, обледеневших досок. Девушка пошатывалась, отхлебывала из бутылки, завернутой в крафтовый пакет и что-то бубнила под нос, вызывая укоризненные взгляды редких прохожих. Вот она доковыляла до низкой металлической перегородки сбоку моста, в очередной раз выругалась, пошатнулась и потеряла равновесие. Бутылка со свистом полетела вниз.

Из ниоткуда возник долговязый мужчина в длинном, винтажном пальто. Он мигом подхватил девушку и оттащил на безопасное расстояние.

— Не надо вам. Он ведь вас еще не совратил? — прошептал он ей в ухо.

Девушка отвесила ему звонкую пощечину, немного растрепав его черные кудри.

— Ганс, — кивнул мужчина, приложив руку к груди.

— Немец? — хмыкнула девушка.

— Датчанин.

— Марина. Татарка, — криво усмехнулась она.

— Я непременно должен вас проводить, — Ганс взял ее под локоть и притянул к себе.

— С чего баня упала? — Марина попыталась вырваться, но Ганс, помимо худобы, был высок и обладал недюжинной силой. Он помог ей спуститься по деревянным ступенькам, пройти железнодорожные пути, подняться по каменным выступам, которые никто и не думал очищать ото льда. Провел через проулок между полуразрушенными зданиями и автостоянкой с лающими собаками. Перевел через дорогу.

— И домой ко мне пойдешь? — хмыкнула Марина.

— Думаю, придется. Сегодня я там особенно нужен.

Он отпустил ее локоть, но проследовал за ней в пустой двор желтой двухэтажной полусталинки, окутавший их мрачным уютом пикулей. Посреди него высилась почерневшая от времени, заснеженная деревянная горка, как из страшной русской сказки. Кусты, прикрывающие забор, играли в свой жутковатый театр теней. Взгляд Ганса упал на стену гаража. Там была нарисована белка с длинными ресницами. Сверху надпись: «Языческий бог Глашатай. Погладь и разбогатей».

Затем они зашли в подъезд с незакрывающейся дверью, которую нужно придерживать и дергать вверх, иначе сломанный доводчик украдет у тебя полминуты времени.

Марина со всей силы топнула, едва не сломав каблук. Загорелся свет. Она подошла к железной двери с цифрой 2, украшенной вензелями, и стала рыться в сумочке-клатче.

— Позвольте помогу, — Ганс сделал какое-то движение рукой в воздухе, и дверь распахнулась. Сама собой.

— Что ты такое вообще? — Марина встала в проеме, преграждая ему путь.

— То, что защитит тебя сегодня. Если повезет, — Ганс резко развернулся, услышав хлопок подъездной двери.

На пороге стоял широкоплечий мужчина. С легкой небритостью, стильной прической, явно посещавший спортзал и не злоупотреблявший углеводами. При виде него, щеки Марины покрылись легким румянцем.

Мистер успешный успех подскочил к Марине, схватил ее за горло и втолкнул в квартиру.

— Какого хера ты Наташке звонила?! Ее и так на сохранение хотят класть! — прошипел он, вперив в нее полные ненависти болотно-зеленые глаза, — Ты для меня кто вообще?! — он еще сильнее сжал ее горло.

— Стас, прекрати, — захрипела Марина

Ганс подскочил сзади, взял Стаса в удушающий, оттащил от нее, достал что-то из кармана, попытался разжать его зубы и засунуть это в рот. Стас укусил его, так что Ганс вскрикнул и ослабил хватку. Стас вырвался, оказавшись спиной к открытой настежь двери. Марина пнула его в живот, он с грохотом вылетел в подъезд и бухнулся задом на лестницу. Затем она захлопнула дверь и задвинула щеколду.

— Не поможет, — пожал плечами Ганс

— Российская. Трехслойная. С терморазрывом, — Марина постучала по металлической поверхности двери.

Ганс на это только усмехнулся.

— Не до крови хоть укусил? — Марина взяла его за руку и тут же отпрянула, удивившись, какая она сухая и холодная.

— Ты знаешь, кто это? — кивнул Ганс в сторону подъезда.

— Женатик. Нарцисс. Психопат. Но трахается офигенно, — криво улыбнулась она.

— Думаю, тебе стоит знать еще кое-что, — Ганс прошел в гостиную и уселся на диван.

— Разуваться не учили? — буркнула Марина, снимая «лодочки». — Еще одна вена вздулась. Опять укол болючий делать, — пробормотала она. — Но Стасику же нравится классика. Платьица, лодочки там. — Марина, плюхнулась рядом с Гансом и положила ноги на подлокотник.

— А рассказать, что ему еще нравится? — Ганс повернулся к ней. На стене появилась тень его длинноносого профиля.

— Давай-ка я сначала стол нам накрою. Ты креветки ешь? Сыр? Маслины?

— Я… Не ем. Давно уже.

— Но шампусик-то точно будешь? — Улыбнулась она, достав из холодильника бутылку.

— Лучше не открывай. Там трагедия содержится.

— Ну и фиг с тобой! — Марина хохотнула, показала язык и убрала шампанское обратно.

— Это ты? — кивнул Ганс на фото, приклеенное к дверце холодильника. На нем Марина с зелеными волосами играла на гитаре и что-то пела в микрофон. Ее обнимала за плечи девушка с выбритыми висками и подпевала.

— Ага. Когда-то я.

— А что потом?

— А потом Стасик сказал, что я как Фиби из «Друзей». Что меня на сцену выпускать нельзя. А уж тем более, с гитарой.

— Что-то это мне напоминает. — Ганс взъерошил черные кудри и подпер рукой подбородок.

— Что? — покосилась на него Марина.

— Мое прощальное письмо. Одному человеку.

— Так, стоп! Это прикол какой-то? Да? — Она подскочила к дивану.

В этот момент раздался металлический скрежет. Щеколда сама собой двигалась в противоположную от стены сторону. Щелкали замки. Дверь распахнулась, на пороге стоял Стас.

Пару секунд, и он оказался в гостиной. Сдернул Ганса с дивана и повалил. Они стали кататься по полу, нанося друг другу удар за ударом. Марина схватила «лодочку» и замахнулась.

— Целься в глаза! Другого шанса у нас не будет! — Крикнул Ганс.

Марина поморщилась и выполнила его указание. Стас зарычал от боли. Ганс воспользовался этим, вынул из кармана что-то маленькое и засохшее, выдернул каблук и запихал это в сочащуюся кровью и сукровицей глазницу, из которого свисал лопнувший глаз.

Стас взвыл, скорчился и… стал растворяться. Вскоре, вместо него в воздухе кружилась тучка маленьких огоньков болотно-зеленого цвета. Они постепенно гасли, один за одним. Когда исчез последний, Марина упала на колени и разрыдалась.

— Я же не хотела… Я же