бывший патриарх безвылазно находился на флагмане и поневоле был зачислен в состав экипажа. Юра, мало того, что не представлял, чем ему может быть полезен Никодим, так еще и был вынужден выделять ему охрану из представителей, бывших пандорцев, потому что прожорливые акремонцы, чувствуя негативное отношение к нему со стороны Савитара, неоднократно пытались откусить от бедолаги кусочек его плоти. Со временем определилась и роль патриарха в составе экипажа.

Икин начал замечать, что к Никодиму, Нака относится с каким-то благоговением и после общения с ним она становится спокойной и умиротворенной. Все выяснилось, когда однажды дед Миша случайно зашел в один из помывочных блоков корабля и там застал Никодима, массирующего половые органы Нака. Благо, что самки амбросийцев во время полового акта не могли контролировать сегменты своего тела, а то, скорее всего, дед Миша присоединился бы к акремонцам, которых постигла участь познакомиться с ней поближе и стать источником спинномозговой жидкости.

Оказалось, что Никодим за долгие годы общения с Зака оказывал ему не только помощь в управлении городом, но и помогал снять напряжение, вызванное длительным отсутствием возможности спаривания с самками своего вида, которых амбросиец считал погибшими. Выяснилось, что сами по себе амбросийцы очень живучи, а их семенная жидкость способна проникать в любую белковую форму жизни и паразитировать там. Именно поэтому Никодим испытывал постоянный кожный зуд, раздражение от которого ему помогали снимать во время массажа, еще, когда он был при власти в Озерске, его помощницы из числа прислуги. За долгие годы рядом с Зака, патриарх настолько пропитался семенной жидкостью амбросийца, что его организм вступил в некий симбиоз с паразитирующими в нем семенами инопланетной расы. Теперь же массировать его огромное обрюзгшее тело было не кому и паразиты в нем, почувствовавшие присутствие самки, не давали ему покоя. Нака тоже почувствовала в Никодиме присутствие своей расы и, влекомая инстинктом размножения, старалась быть поближе к нему. Как и при каких обстоятельствах произошел их первый контакт, осталось не известным, но Нака стала более покладистой, а Никодим, после каждой близости, чувствовал себя лучше – пока он массировал ее половые органы, паразиты выходили в тело Нака через кожу на его руках.

В самом же Озерске коренные жители с недоверием относились к бывшим пандорцам и с заносчивостью, к людям из бункера. Они, оказавшись в огромном городе с незнакомыми им технологиями, в первые недели совместного проживания, старались держаться вместе.

Первые три месяца в городе постоянно возникали конфликтные ситуации. Особенно доставалось бывшим пандорцам, которые, не зная языка, и, не понимая человеческих чувств, часто попадали в неловкие ситуации.

Однажды, несколько акремонцев, которые доставили с флагмана в Озерск дланк, предназначенный для строительства дополнительных жилых помещений, случайно забрели в один из блоков, где обнаружили бывшего члена совета из бункера Рауля Гальярдо, который, будучи парализованным, большинство своего времени проводил в одиночестве. Акремонцы, оказались адаптировавшимися к земным условиям особями из последней кладки Сурьи, из-за чего Савитар не имел полного контроля над этими бхактами и те, обнаружив беспомощного Рауля, решили полакомиться дармовым мясом. Пока акремонцы рвали на части еще живого Рауля, за всем этим наблюдал один из бывших пандорцев, но он не вмешивался, так как у пандорцев было не принято помогать своим раненным. Когда эту картину застали две девушки сиделки, которые были обязаны присматривать за Раулем, поднялся такой крик, что было слышно за пределами Озерска. Ничего не понимающего парня хотела разорвать на куски разъяренная толпа и если бы не Камила, которая к этому времени уже наладила производство самогона на новом месте, усовершенствовав процесс дистилляции при помощи инопланетных технологий, то все закончилось бы плачевно.

Камила, с утра слегка поддав, была немного на взводе, так как ревновала своего Джастина даже к самкам акремонцев, поэтому распихав галдящую толпу, в которой уже было около двухсот человек, она выяснила, в чем дело и сразу же без лишних разговоров вынесла свой вердикт:

– Собаке, собачья смерть!

Взяла парнишку за руку и, пошатываясь, вывела его из толпы. Толпа погудела и разошлась, а на следующее утро этого парнишку нашли на улице, раздавленного в лепешку транспортной платформой.

С тех пор Юра ввел за правило патрулирование улиц города несколькими группами, в состав которой входили и жители Озерска, и бывшие пандорцы и обитатели бункера. Со временем люди немного притерлись друг другу, но мелкие конфликты иногда случались, благо его Вика, к которой жители Озерска относились с симпатией, быстро освоила свой родной язык и сглаживала, как могла возникающие недоразумения между людьми.

IV

У Виктории оказался удивительный дар – располагать к себе не только людей, но и представителей инопланетного разума. Поначалу она по-прежнему, как и все пандорцы, была замкнута и немногословна и даже в минуту интимной близости с Юрой, лежала поленом, молча наслаждаясь плотскими утехами. Как он ни старался расшевелить ее и подтолкнуть к маломальскому проявлению чувств – это у него никак не получалось. Она была безразлична к щегольским платьям, которые ей предлагали в Озерске и к украшениям, которыми умельцы из бункера, получив доступ к преобразователям дланка, радовали женщин от мала до велика.

Ситуация изменилась после того, как она познакомилась поближе с Камилой. С ней они пересеклись в Озерске, когда сбор урожая овощей с плантаций был в самом разгаре. Это была идея деда Миши – задействовать пандорцев на общественных работах города, что бы они быстрее нашли общий язык с обычными людьми. Вечером, после того как закончился ужин, негритянка, приняв предварительно на грудь с пол-литра своего самогона, не найдя себе достойного собеседника, решила поговорить по душам с Викой. Та не знала, что когда Камила была под градусом, то от нее бежали как от малседонцев, не только жители города, но и акремонцы.

Лицеклювые стали ее бояться после того, как однажды, будучи под хмельком, Камила в поисках свободных ушей, встретила на улицах города Савитара, который задержался на ужине в гостях у деда Миши и спешил к своему лагу, что бы вернуться на флагман, где его уже ждали четыре самочки. Она его остановила и как обычно, усиленно жестикулируя руками, начала ему жаловаться на Джастина, который по ее мнению