воротами оказалось несколько низеньких зданий из красного кирпича и кучки деревянных сараев и бараков. Дымило несколько труб. На сером снегу виднелись кучи угля и золы. Гулко ухал паровой молот. Рабочие тащили куда-то тележки с ящиками.

Расположились втроем в кабинете управляющего. Васенков привёз чертежи, расчёы и докладывал техническую сущность своего предложения. Бадмаев слушал вполуха, больше наблюдая реакцию Заслонова. Тот делал пометки в своём блокноте по ходу доклада, иногда задавал вопросы, потом внимательно просматривал расчёты, выслушивал пояснения.

— Почему другие существующие радиостанции не могут выполнить передачу сигналов на Марс? Я так понимаю, передатчик у них мощнее, чем предлагается у вас?

— Дело в длине радиоволны, — терпеливо пояснял Васенков. — Существующие антенны порождают длинные волны, которые распространяются подобно кругам от брошенного в воду камешка. Эти волны прижимаются к Земле и поэтому огибают земную поверхность. Более короткие волны могут отражаться от определённых слоёв в атмосфере. За счёт переотражений они также огибают земную поверхность. Но если генерировать очень короткие волны и направить из в зенит или почти в зенит, то они выйдут за пределы земной атмосферы и устремятся в космическое пространство. Наша задача — создать направленный пучок таких волн и направить его вверх, чего не делают другие радиостанции.

— То есть, дело в узконаправленном пучке, в котором сосредоточен поток мощности передатчика и в направлении передачи?

— Совершенно верно. Всё дело в направленности. А проблема — в точности ориентирования оси пучка, так, чтобы в итоге он пересекся с планетой, куда мы передаём сигнал.

— Как вы решаете эту задачу?

— Пока только за счет предварительной выставки антенны. У меня есть собственное изобретение, как это можно сделать. Дивная механика! Мой знакомый астроном из Пулковской обсерватории делает точные расчёты положения звёзд и планет на небесном своде. Наша задача так направить ось антенны, чтобы она хотя бы один раз за ночь пересеклась с траекторией планеты на небесном своде. На вторую ночь уже нужно вносить поправки и настраивать антенну заново. Это требует определённого труда. И конечно, для точной юстировки антенны желательно одновременно наблюдать планету с помощью телескопа.

— А кто нам мешает вести ось антенны за планетой? Я знаю, что телескопы в Пулково отслеживают звёзды с помощью следящих устройств?

— Очень сложная механика следящего устройства, — вздохнул инженер, — наша антенна будет намного тяжелее и больше телескопа. Несомненно, за этим направлением будущее, но я пока не замахивался бы на столь масштабный агрегат. Давайте сперва опробуем принцип в статике, а потом уже будем усовершенствовать.

Заслонов в конце концов откинулся на стуле, сложил перед грудью ладони, упёрся в них подбородком и надолго задумался. Со стороны казалось, что он молится.

Бадмаев обратился к Васенкову:

— Вы говорили, что длина сообщения у вас ограничена пятью-шестью буквами. Я понимаю, что сложно удержать луч в заданном направлении. Но что вам мешает отбивать морзянку на ключе почаще?

— В радиосвязи ключевым вопросом является энергия сигналов. А в космической радиосвязи — особенно! Ведь нашему сигналу предстоит пролететь десятки миллионов километров! Энергия же связана не только с мощностью, но и с длительностью элементарного сигнала. В данном случае, она определяется длительностью «точки» в телеграфном коде Морзе. Мы — радисты — в этом случае говорим, что нам необходимо обужать частотную полосу сигнала. Все устройства мной уже спроектированы так, чтобы длительность «точки» была максимально возможной, и за то время, пока луч может удерживаться в направлении на планету, была бы возможность передачи примерно пяти-шести символов кода. Число «шесть» выбрано по количеству букв в слове «Россия». На меньшее, сами понимаете, господа, я не мог пойти. Менять что-то в разработанной аппаратуре сейчас очень сложно.

— Однако, в слове «Заслонъ» семь букв. Согласится ли Иван Александрович обрезать название своей фирмы?

Бадмаев и Васенков обратили взоры на Заслонова. Тот, словно очнувшись от забытья, встрепенулся и сказал:

— Странная вещь, господа. Мне сейчас припомнилось своё видение на вашем сеансе, Пётр Александрович. И знаете, что мне показалось странным? На здании из стекла, бетона и алюминия в надписи «Заслон» не было ера!

— Я знаю, что среди ученых-филологов давно работает комиссия по вопросу орфографической реформы, — заметил Васенков. — Так что, господа, возможно, ер на конце слов скоро отменят. И это правильно! Кодировать слова станет проще.

— Я согласен на отмену ера, — решительно заявил Заслонов.

— В таком случае, нам осталось только договориться об организации дела, — сказал Бадмаев.

За принцип организации взяли устройство акционерного общества. Тут Бадмаев и Заслонов понимали друг друга с полуслова, а Васенков решил не вмешиваться и довериться более опытным организаторам.

Бадмаев не хотел, чтобы его имя звучало в связи с новым предприятием. Васенков же не мог работать по найму в новом обществе, не оставив прежнего места службы. Поэтому новое акционерное предприятие решили не регистрировать в казённой палате, а спрятать его внутри бухгалтерии «Заслона», ведя, однако, отдельный счет расходов, прибылей и убытков. Заслонов вошёл в дело восемью тысячами рублей, Бадмаев — четырьмя. Васенков вошёл в дело материалами технического проекта, оценёнными пайщиками-акционерами в четыре тысячи рублей, и получил, таким образом, двадцать пять процентов акций.

Каждый из акционеров получал право бесплатно передать в космос кодом Морзе одно слово длиной не более шести букв. Дальнейшие передачи, если необходимость таковых возникнет, будут передаваться на коммерческой основе. Прибыль будет распределяться среди акционеров пропорционально паю каждого.

Акционеры согласились с тем, что все металлические детали оборудования будут по мере возможности изготавливаться в мастерских «Заслона».

Некоторые разногласия вызвало обсуждение место расположения будущей радиостанции. Васенков предлагал район Политехнического парка у Выборгского шоссе. Заслонов же, объясняя соображениями транспортного удобства для доставки оборудования по Виндаво-Рыбинской железной дороге, предложил место чуть южнее Царского Села. Там, у старого Гатчинского шоссе, сразу за гарнизонным стрельбищем, он арендовал участок земли под свои склады. Выбор Царского Села неожиданно поддержал Бадмаев, руководствуясь какими-то своими соображениями.