Утром, где-то без десяти минут девять, я появился в помещении отдела обработки давлением Всесоюзного проектно-технологического института Министерства тяжёлого машиностроения. Основное здание института находилось на проспекте Мира, но отдел, в который я перевёлся, находился на территории завода «Металлист» и, что забавно, в помещении, в котором когда-то располагался экспериментальный цех, тот самый цех, где пять с небольшим лет назад я начал трудиться учеником слесаря.

И возвращается ветер на круги своя.

На работе я появился в костюме-тройке коричневого цвета с тонкой полоской из ткани «Ударник», начальник отдела, знакомя меня с моим руководителем, погладил пиджак, одобрительно хмыкнул и сказал:

– Смотри, Леонид Ильич, какой у тебя новый сотрудник, даже костюм свой лучший надел на работу.

Костюм мой определённо был лучший в отделе, но у меня был и поинтересней – мой свадебный. Мне определили рабочее место, Леонид Ильич Берлинер расспросил, где я работал, чем занимался, что знаю и умею. Я объяснил, что знаний никаких у меня нет, немного умею читать чертежи, однако по ходу беседы выяснилось, что штампы для холодно-листовой штамповки, точнее, один штамп, я видел – на первом году моей слесарной карьеры, Василий Макарыч – мой наставник в профессии слесаря – привёл меня в небольшой штамповочный участок, усадил за кривошипный пресс, где я и просидел пару дней, штампуя пластины трансформатора. Не скажу, что я как-то внимательно разглядывал штамп, с помощью которого я изготовлял эти пластины, но общее представление о том, как он функционирует, у меня составилось.

Ильич показал мне несколько чертежей штампов, мы разобрали с ним, как они работают, и сказал:

– Ну что ж, Алек, давай попробуем что-нибудь спроектировать, – выдал мне чертёж простенькой детали, объяснил, что вырубать её будут из полосы определённого размера, и я приступил к проектированию. За пару дней, подглядывая в чертежи вырубных штампов, которые Берлинер дал мне для образца, я нарисовал устройство, в котором, по моему пониманию, можно было бы изготовить нужную деталь. Для возврата своего устройства в исходное положение после каждого хода пресса я снабдил его двумя здоровенными пружинами, которые надел на направляющие колонки. Ввиду отсутствия навыков машиностроительного черчения пружинки получились у меня не очень и напоминали скорее проволочные спирали, вытащенные из пружинного матраса, своим видом, они явно веселили проходящих мимо моего кульмана пацанов, работающих в отделе.

Пригласил Берлинера, он, посмотрев на мой чертёж, отметил:

– Пружинки тебе не удались, а зачем ты их присобачил?

– А я иначе не сообразил, как возвратить штамп в исходное положение.

Ильич разъяснил, что верхняя плита штампа крепится к ползуну пресса, совершающего возвратно-поступательные движения, и дополнительных устройств для возврата его в исходное положение не нужно. Сел на стул, внимательно рассмотрел, что я напроектировал, и сказал:

– Ну что ж, коль ты так скоро стал проектировать, давай сразу начнём с реальной детали.

И начал я потихоньку вникать в конструирование технологической оснастки. Всё оказалось и проще, и сложнее, чем я себе представлял. Практически все знания, которые нужны для разработки технологических процессов штамповки конкретной детали и проектирования конструкций технологической оснастки, для реализации этих технологий уже существовали и были изложены в десятках справочников и отраслевых руководящих технических материалов (РТМ). Казалось бы, чего проще – бери справочник или РТМ, ищи нужные тебе сведения и проектируй, да только надо знать, что искать, нужны специальные знания, которые приобретаются или в процессе обучения, или в процессе долгой работы в данной области – работы под руководством знающего специалиста.

По этой дорожке я и потопал, потопал с удовольствием, работа эта мне понравилась, в ней был творческий потенциал – все детали различны, поэтому различны способы их изготовления и, как следствие, различен инструмент, то есть конструктору каждый раз приходится находить новое решение, а поскольку у нас конструктор оснастки сам, как правило, разрабатывал технологический процесс штамповки, надо было включать мозги.

К нам на проектирование оснастки и разработку технологий попадали преимущественно детали сложных форм, заводчанам некогда было с ними возиться, да и специалисты высокого уровня у них были наперечёт.

Впоследствии, работая инженером или в профессиях, близких к инженерной деятельности, я понял, что инженер – это абсолютно творческая профессия, бывают и в ней периоды, когда приходится заниматься рутиной, но разве это не происходит с артистами или музыкантами? Но наслаждение, которое ты испытываешь, когда находишь верное инженерное решение, создаёшь удачную конструкцию, правильный техпроцесс, сродни тому, которое музыкант испытывает от блестяще сыгранной музыкальной пьесы, или когда к поэту приходит удачная рифма.

Через пару дней я понял, что работать за кульманом в костюме не очень комфортно, и стал ходить на работу в свитере, как большинство молодых парней, работающих в отделе. Две недели я корпел за кульманом, не обращая внимания на происходящее вокруг, но в какой-то момент понял, что поведение моё может показаться странным – пора познакомиться с коллегами. Я подошёл к ребятам примерно моего возраста, о чём-то негромко беседующим в соседнем проходе между рядами кульманов, сказал:

– Мужики, меня Алек зовут, давайте знакомиться.

– Здорово, Алек, я Вовка.

– Я Юра, вот и познакомились.

Рассказал, что работал на заводе слесарем, поступил на вечерний, перевёлся в отдел. Встретили меня нормально, студентами-вечерниками было большинство молодёжи отдела.

***

Пришла беда, откуда не ждали, – стали массово закрывать маленькие пивные-закусочные, не скажу, что я был частым их посетителем, но в целом было непонятно, кому они помешали, наверно, стали в очередной раз бороться с пьянством. Но мужику, который захотел расслабиться после работы, выпить кружку пива или пятьдесят граммов водки, приходилось ломать голову, куда податься. Решение было найдено моментально – выпить на троих, а ведь до массового закрытия забегаловок даже такого термина не было, не то чтобы такой традиции. Народ кооперировался по трое, скидывались по рублю. На трояк в аккурат можно было купить бутылку водки, плавленый сырок «Дружба» и четвертушку чёрного, распивали, как