и пользовалась этим удостоверением Женя только в Москве, да и только в самых крайних случаях.

Нет, нет – удостоверение была настоящим, и публикации Жени иногда появлялись на страницах этой газеты.

Но заместитель главного редактора местной газеты под названием «Наша газета» Е. Кульченкова считала себя постоянным и бессменным автором именно тут – в городе, и в городе «умников», и в городе машиностроителей, и в колхозе «Вперед», и в лесной школе, и в воинской части …

Второе удостоверение было не столь солидно по внешнему виду, но зато многозначительнее – это было удостоверение капитана особой воинской части, и с этим удостоверением Е. Кульченкова проходила на территорию секретного научного центра здесь, недалеко от Москвы.

И собирать материал для первого знакомства читателей с главным действующим лицом пришлось Евгении Анисимовне Кульченковой, заместителю главного редактора и корреспонденту местной многотиражки, совсем недавно снявшей погоны старшего лейтенанта, и оказавшейся тут, недалеко от Москвы, после десанта Свиридова в их заброшенную и позабытую воинскую часть …

Первыми, с кем Женя разговаривала, были давно знающие Свиридова люди, и в конце каждого интервью она пыталась кратко сформулировать мнение каждого …

ВИКТОР АНТОНОВИЧ СКВОРЦОВ

– А что вас интересует? Мы с Толей знакомы еще со школы, хотя и учились мы не вместе. И жили по разные стороны Чистаков, то есть Чистых прудов – он с той стороны, где «Колизей», а я с другой стороны, где военные дома.

– Расскажите, пожалуйста, ведь это так интересно!

Женя Кульченкова почти бежала за широко шагающим Скворцовым и потащила его в ближайшую беседку.

– Что же вам рассказать? Я впервые познакомился с Толей Свиридовым в старших классах, наверное, классе в седьмом. Назревал конфликт местного значения … Ах, да, откуда вам знать наши подробности тех лет … Например, пригласить на танец девочку из чужой компании было чревато, а уже повести ее гулять … А местные компании были разного уровня – дворовые, уличные, школьные. А наши Чистые пруды были своеобразной нейтральной территорией, но «Кировские» могли стыкнуться с «Покровскими», «Харитоньевские» с «Лабковскими» … Школы были мужские и женские, и были негласные законы, что с девочками из этой школы гуляют мальчики только вот из этой школы …

– Я пригласил девочку на танцы в «Дом инженера и техника» на Кировской, и провожал ее после танцев домой. Тут нас и прихватили – девочка уже прошлась с кем-то из той компании, и ее бывший кавалер предъявил претензии …

– И приглашения на танцы было достаточно для конфликта?

– А как же! Пару раз прошла с одним – уже собственность!

– И что же? Чем это вам грозило?

– Хорошей потасовкой … Я драться не любил, хотя иногда … Но тут их было человек пять на одного …

– И что же? А как вела себя ваша знакомая девочка?

– Девочка? Да никак … Но тут возник Толя и спросил – а чего вам надо от моего друга Вити? Он спросил это так спокойно, но так весомо, что эти пятеро замерли и завяли …

– Все дело в том, что Толя к последним классам школы завоевал весьма серьезный авторитет и с ним считались не только во дворе их барака, не только в нашей школе, но и в округе. Было несколько стычек, после которых его боялись все – и окрестная шпана, и ребята постарше … Толя занимался боксом, удар у него был очень сильным …

– Тогда он нас защитил, и как мне кажется, именно с этого началась наша дружба. Я у Толи дома – в их бараке – никогда не бывал, а он стал приходить к нам с мамой … Мы жили вдвоем, и он познакомился с моей мамой и понравился ей. Не знаю, почему, но она не возражала против нашего с ним знакомства – а она очень насторожено относилась к моим уличным знакомым …

– Уличным?

– Не забывайте, победный салют прозвучал совсем недавно, а тех, кого теперь принято называть шпаной … В известной мере это были все подростки того времени … Мама очень боялась вредного влияния на меня …

– Тогда, в последних классах школы, особенно проявились способности Анатолия – изумительная память и способность к обучению … Он никогда не учил уроки – по крайней мере, на моей памяти, и при этом всегда хорошо учился. И даже мне помогал – по русскому, по литературе, по черчению … Бывали случаи, когда я сдавал его чертежи за свои, отрезав нижний край листа со штампом и начертив новый штамп со своей фамилией. Толе ставили четыре, а мне – пять …

– И он не ссорился с вами из-за этого?

– Ссорился!? Да побойтесь бога! Чтобы поссориться с Толей нужно было что-то особенное … А ссорится с Толей всерьез было просто опасно – он мог легонько врезать так, что ушибленный почесывался пару недель …

– Толя не просто легко запоминал материал, но он еще умело и не механически использовал свою память … А когда я сказал ему, что намереваюсь поступать в МИХМ, то Толя решил идти тоже туда, и мы сдавали экзамены вместе. И он сдавал намного лучше меня – у него были одни пятерки.

– А почему был именно МИХМ? Вы любили химию?

– Что вы! Терпеть не мог! Но хороший знакомый мамы сказал ей, что это один из лучших ВУЗ’ов Москвы, не считая Физтеха. А широтой подготовки МИХМ ничуть не уступает знаменитой Бауманке … А Толик пошел со мной просто за компанию …

– А как было в институте?

– На первом курсе у нас сложилась хорошая группа, но довольно пестрая. Вчерашние школьники, еще не освоившиеся с новой ре¬альностью; вчерашние выпускники техникума, весьма неплохо ориентирующиеся в новой реальности, которая для них была не столь уж и новой; демобилизованные и более взрос¬лые мужики, повидавшие жизнь и понюхавшие пороха, но с недостаточной подготовкой …

– Опытных было меньше, как и медалистов, которые тоже каким-то образом обособились. Вот эти группы новых студентов особенно проявились на первой сессии, хотя вряд ли тут сказалась почти ничем не ограниченная вольница студенческой жизни …

– Но первые же за¬четы и экзамены выявили слабость знаний как у медалистов, так и у бывших военных. После первой сессии у нас в группе остался всего один парень, донашивавший военную форму. Ему помогали те, кто не испытывал затруднений в учебе, и первым среди них был и Свири¬дов ….

– Толю всегда выручала прекрасная память. Она и раньше выручала его в школе – он практи¬чески никогда не открывал учебников, довольствуясь тем, что он услышал в классе. Правда в институте ему все же приходилось заниматься самостоятельно, но это не вызывало затруд¬нений – читал он быстро, запоминал с первого раза, и мог воспроизвести прочитанное в са¬мостоятельном изложении …

– Как одному из хорошо соображающих Свиридову пришлось позаниматься с несколькими отстающими,