пойми меня правильно. Я верующий человек и я уверен, что это Там Сверху было угодно, чтобы я оказался здесь. И Он послал мне тебя, который спас меня и это неспроста. Я уверен и в том, что Он также послал тебе меня. Поэтому просьба моя заключается в том, чтобы ты посоветовался со своими братьями по оружию по поводу приёма меня к вам в отряд. Сразу скажу: я не служил, с оружием я «на Вы», но у меня есть цель, о которой обмолвлюсь позже. Вот ОНА меня и спасёт от всякой беды.

–Страшно не будет?– шутливо спросил Ахмат.

– Мне 34 года, страшно тем, кому есть чего терять. А мне терять нечего. Последнее что я потерял, так это водительское удостоверение, за вождение в нетрезвом виде, а вместе с ним и работу водителем. У меня всё последнее время в приоритете были наркотики, да и баранка автомобиля. В 18 лет, как «уснул» от наркоты и проснулся полтора года назад. Годы пролетели быстро и в итоге друзья, которые начинали в молодости своё дело, практически все сейчас «чувствуют» себя хорошо. А я как был «босяком», так и остался «не флага, не Родины». Поэтому, страшно мне не будет. Слушай, Ахмат, а в том здании, где ты выручил меня, больше никого не нашли?

– Да нет, я тебя-то чудом заметил. У нас была задача пошуметь, т.е. произвести отвлекающий маневр. А то, что в этом неприметном здании находится «филиал гестапо», нас самих удивило. Пацаны говорили, что в соседнем корпусе видели подвешенные трупы, но у них у всех были простреляны головы.

– А там среди них не было парня лет тридцати?

–Сейчас, подожди – сказал Ахмат, и набрав номер поднес телефон к уху. Алик, прикурив сигарету, отошёл в сторону. Через минуту к нему подошёл Ахмат и протянул ему телефон: – Вот листай влево.

Алику предстали ужасные фотографии восьми человек в таком состоянии, что его передёрнуло; на них были лица, по которым как– будто прошли маленькие тракторы с плугами, после которых остались глубокие борозды. Из каждой борозды мясо вываливалось наизнанку. Но на вид, это были мужчины к годам пятидесяти. Ни одного намёка, что среди этого кошмара был Санёк. Слава Богу. «Но где он?», этот вопрос мучил Алика.

– Ты гоняешь за своего товарища, которого ты провожал?

– Да это ладно, ты не забыл про мою просьбу?

– Ты сначала поправь здоровье, а там видно будет – улыбнулся в ответ Ахмат,– Мне пора, давай не скучай. – они подошли к тонированной ВАЗ –21099 цвета «мокрый асфальт» и Ахмат передал большой пакет Алику.

–Слушай, отличное состояние, в Москве такие уже не встретишь – раритет и ностальгия по девяностым. Давай, удачи тебе, Ахмат. Они обменялись рукопожатием…

***

Прошла ещё неделя. Алик, попрощавшись с медперсоналом больницы, вышел на улицу. В десяти метрах от входа стояла «девять-девять». Открылась водительская дверь и из машины вышел Ахмат.

–Здравствуй – сказал он.

–Привет, ответил Алик, – слушай, ну тут жарковато бывает, за неделю раз пятнадцать приходилось спускаться в подвал. Мины прилетают, как снежинки зимой. Когда же у них закончатся запасы боеприпасов. У нас ещё один без ноги лежит, ополченец. Ну а мне, как пошедшему уже на выписку, выпала задача переносить его на руках. Хорошо, что он весит как два мешка цемента по 25. Маленький такой, но заряда в нём, на дивизию хватит, я его на руки, а он кричит, мол, оставь его месте, он заговорённый и к нему не прилетит ни одна мина, а ногу потерял по глупости, заговор на это не действует. Короче не тоскует дружище.

– Так, на заднем сидении лежит новая одежда, обувь; переоденься, сейчас поедем на призывной пункт – улыбнувшись, сказал Ахмат.

Алик одел камуфляжную форму, берцы, сел в машину и они поехали по улице Фрунзе, затем выехали на улицу КИМа, и, повернув на улицу Дачная, доехали до блокпоста, находящегося перед мостом через железную дорогу. Автомобиль остановился.

К ним подошли два вооруженных ополченца. Ахмат устно обменялся с ними паролем, и они поехали дальше. Проехав мост, они поехали по улице Серова и, доехав почти до её начала, машина остановилась возле двухэтажного дома.

– Ну что, идём? – спросил риторически Ахмат.

Они вошли через калитку. Справа от дома находились хозблок и, как показалось Алику, баня.

–Да, ничего у вас комиссариат.

– Мы сняли эту дачу у одной семьи. Всё равно она на переднем крае находится, а люди боятся сюда ездить. В округе, конечно, есть народ, но немного.

Дверь открыла, уже знакомая Алику Гюллер.

–Де дика хуьлда шун (День добрый всем)– поздоровался вошедший в дом Ахмат.

– Привет, Гуля,– сказал Алик стоявшей у входа девушке.

–Здравствуй,– приветливо ответила она ему.

–Знакомьтесь, – продолжил Ахмат, – Это Иса, Казбек, Ризван, Муслим, Хаят, Лейла, ну и Гулю ты знаешь. Поздоровавшись со всеми, Алик, воспользовавшись предложением, присел за стол. Он огляделся. Лейле и Хаят было, как и Гуле, лет по двадцать пять. Красивые, стройные, с осиной талией, девушки были сногшибательны, даже в камуфляжной форме, а их лица излучали молодость и девственную чистоту. Напротив, мужчины с первого взгляда внушали страх: ростом под два метра, с телосложением борцов тяжеловесов. Им было лет по 35-40. Лица были покрыты окладистыми бородами, а у Исы через всю левую щёку был шрам. Алику показалось, что со стороны он, Алик, выглядел среди чеченцев, как маленькая заноза среди высокого частокола…

После обеденной молитвы, Ахмат подошёл к Алику: – Пойдём, я выдам тебе твои принадлежности. Они прошли в одну из комнат. Ахмат достал из ящика, стоящего на полу винтовку ВСС «винторез», она была в оберточной бумаге, в масле, одним словом новая, а также вручил ему АК. – Пойдём дальше,– они прошли через гостиную и зашли в небольшую, но уютную комнату. В ней находились: две кровати по обеим сторонам, посреди них находился невысокий, но широкий журнальный столик, на котором лежал ноутбук.

– Это наша с тобой комната. Давай располагайся, отдыхай. Завтра с утра начнём постигать военную науку.

На следующее утро, Алика разбудил, вернувшийся с молитвы Ахмат.

–Ну что, подъём, жду тебя в машине.

Алик, быстро одевшись, забежал в баню, умылся и, забрав из дома оружие, сел в автомобиль. Они проехали метров двести и повернули налево на просёлок.

Проехав ещё метров сто, машина повернула ещё раз налево, заехала в небольшую лесополосу и остановилась.

– Вот здесь ты будешь грызть гранит науки, ну и я практиковаться…

Они стали приезжать сюда каждое утро. Занятия длились до 16.00, чтобы