ценнейшим подспорьем для вдумчивых исследователей.

История, как известно, развивается по спирали. Не повторяясь точь-в-точь, события нынешнего времени перекликаются с делами дней минувших. И порой ключ к решению современных проблем можно отыскать в прошлом, если внимательно проанализировать аналогичные события давних лет.

Минуло почти столетие со времен начала Первой мировой войны, и уже стала достоянием истории босфорская проблема, которой посвящены многие страницы в записках адмирала Бубнова. Но разве не актуальны его размышления по этому поводу, когда сегодня российские танкеры не пропускаются через Черноморские проливы, когда чуть ли не каждодневно нарушается международный статус этой важнейшей для России морской артерии?

Разве не остается для нас, перешагнувших рубеж третьего тысячелетия, по-прежнему важной мысль, которую Ю. Н. Данилов считает главной, — мысль о том, что «основными причинами совершившегося крушения великой Российской Империи были внутренняя слабость ее государственности и ошибочность политики ее центральной власти, не желавшей считаться с голосами и настроениями широких народных масс»? И разве тема «роль личности в истории», красной нитью проходящая через повествование обеих книг, не продолжает волновать нас, живущих в России, где всегда очень многое зависит от человека, стоящего во главе государства, будь он император, вождь или президент?

В конце хочется отметить, что обе работы, исполненные в дневниково-мемуарном жанре, написаны живым, простым и правильным русским языком, которым, увы, не владеют многие нынешние мемуаристы.

Есть все основания полагать, что настоящая книга станет не только настольным пособием для слушателей Военной академии Генерального штаба, но и мудрым собеседником для большинства офицеров Российской армии, всех тех, кому интересна и дорога история нашего Отечества и кого волнует ее будущее.

Николай Черкашин

Адмирал А. Д. БУБНОВ
В ЦАРСКОЙ СТАВКЕ

Адмирал А. Д. БУБНОВ

ОТ АВТОРА

Два органа верховной власти стояли во главе России во время Первой мировой войны: правительство и Верховное командование вооруженными силами, взаимоотношения которых были лишь весьма неполно и неопределенно установлены введенным наспех с началом войны «Положением о полевом управлении войск в военное время», каковое к началу войны не было еще окончательно разработано.

На этот недостаток «Положения» сознательно закрывали глаза, считая, что единство действий этих двух органов верховной власти будет в полной мере обеспечено личностью царя, так как предполагалось, что в случае большой войны он будет совмещать обе должности: главы государства и Верховного главнокомандующего вооруженными силами.

При этом, однако, упускалось из вида, что полное и успешное единство действий таких двух органов верховной власти могло бы быть вполне обеспечено лишь в том случае, если бы громадное бремя этих должностей нес на себе такой гениальный правитель, каким был Петр Великий.

Между тем император Николай II таким гением не был. Но и помимо этого он, вопреки предположениям, не принял на себя верховное командование вооруженными силами, и, таким образом, исчезла даже сама возможность полного единства действий обоих органов верховной власти, мыслимая лишь при объединении их в одних руках.

Поэтому-то в Англии и во Франции, победоносно окончивших войну, вся полнота гражданской и военной верховной власти была сосредоточена в так называемом Военном кабинете.

У нас же в то время как Верховное командование — сначала в лице великого князя Николая Николаевича^[2], а затем в лице генерала Алексеева^[3], которому государь всецело вверил верховное управление вооруженными силами страны, — стремилось добиться победы, верховное управление Россией в лице престола и правительства вело ее своей пагубной внутренней политикой к погибели.

* * *

Оба органа верховной власти — правительство в столице и Верховное командование в Ставке — если и не вступили сразу же после начала войны в открыто неприязненные отношения, то, во всяком случае, вместо тесного единения начали подозрительно относиться друг к другу.

В Ставке стали прислушиваться и приглядываться к тому, что говорят и делают в столице, в правительственных и придворных кругах, а в столице стали наблюдать за тем, что думает и предпринимает Ставка.

При этом тесного единения не было не только между гражданским управлением государством и Верховным командованием. Отсутствовало оно и в чисто военной сфере, ибо военный министр, на котором лежала громадная и ответственная задача снабжения и укомплектования армии, не был подчинен Верховному главнокомандующему.

Между тем занимавший должность военного министра бездарный интриган и оппортунист генерал В. А. Сухомлинов^[4], пользовавшийся, к сожалению, расположением государя, занял по отношению к Ставке враждебную позицию, считая себя обойденным назначением великого князя Николая Николаевича, так как со свойственным ему тщеславием и самомнением полагал, что в случае непринятия на себя государем должности Верховного главнокомандующего на эту должность никто в России, кроме него, не имел права и не был бы способен ее выполнять.

И вот в столице — в известных кругах и при Дворе — начали шептаться о том, что громадная популярность в России великого князя может причинить вред престолу, и намекать на то, что в Ставке могут появиться на почве этой популярности узурпаторские тенденции.

Слухи эти, конечно, тотчас же дошли до Ставки, которая начала подозрительно относиться к разным мероприятиям правительства, рассматривая их как стремление ограничить свободу действий Верховного командования. В душе же рыцарски честного и преданного престолу великого князя слухи эти вызвали глубокое возмущение и обиду, побудив его — а по его указанию и Ставку — тщательно избегать всего, что могло бы дать этим слухам малейшую почву. Таким образом, Ставка оказалась вынужденной не поднимать некоторых вопросов и не предпринимать