пузырьков боярышника, потому что нести плакаты тоже непросто, это дополнительные усилия, забирающие значительное количество жизненной энергии и в силу этого требующие определенной подпитки.

Профессор местного университета, член партии «Тыковка» господин Зубков давал интервью, в которых объяснял, что «черным» Бориса называли не потому, что он не мылся. Просто был вот такой термин в XIV-XVII веках на Руси «черные люди» или «чернь». Государевых тягловых крестьян так называли. И Борис, который жизнью своей нес тяготы жизни, в которые государство поставило народ Российский, показывал свою ментальную, даже онтологическую причастность к жизни черного люда средневековой Руси.

– А тягость его жизни заключалась в том, что столько выпить сколько он – это за гранью физических возможностей человека? И ему государство, в лице его законных представителей алкоголь в рот вливало? – поинтересовался Семен с ехидной усмешкой.

– Государство жизнь такую создало, при которой не пить невозможно! – убежденно сказал Горбуньков, который вряд ли пил намного меньше умершего.

– А как же некоторые совсем не пьют?

– Это люди, ограниченные в своем восприятии окружающей действительности, которые в силу этого не могут чувствовать ее комплексно, а, соответственно, не замечая важнейших нюансов, глубоко ущербны в своих экзистенциальных проявлениях, – уверенно заявил старший инженер и добавил то, что самому ему казалось наиболее важным: – На его месте мог оказаться я!

– И что же: ты пошел бы с плакатиком: «Я МЫ ФАХ»?

Вот здесь Горбуньков был не так уверен. Даже за пять, да что там: за семь пузырьков боярышника он не пошел бы с этим плакатиком. Потому что, будучи спившимся, но аналитиком, он умел работать с информацией, привлекая разные источники. И он знал откуда взялось прозвище Бендажмин Фах у Бори Ëлкина. Бен это как бы Борис, еще Большой Бен его иногда звали. А в фамилии последняя буква «к» должна была быть, но руки у Большого Бена вечно дрожали, почерк был неразборчив. Поэтому прочитали ее как «х». Ну а потом в пяти-семи изданиях прозвучало как «Фах», так и стало. Это профессор Зубков говорил, что если что-то часто повторять одно и то же, то оно правдой становится. Горбуньков так не думал, но с помощью плакатика заявлять о себе то, что о нем, возможно, некоторые и думали, но сам-то так не считал, он не полагал возможным.

Видя его замешательство, Семен продолжал вопросы:

– И что там в городе N – прямо как недавно на загнивающем западе?

– Это ты Штаты имеешь в виду? – недовольно уточнил Горбуньков.

– Да.

В городе N до открытых столкновений с полицией не дошло. Три тысячи недовольных вышли на улицу, поорали три часа, за это время действие трех пузырьков боярышника перестало быть эффективным. Дополнительных вливаний организаторы акции, получившие на ее проведение грант в рамках укрепления гражданского общества от международного фонда «Порос», делать не стали: иначе им бы самим ничего не досталось. Все, что было меньше 95% общей суммы, для них воспринималось именно как «ничего» и никак иначе.

Со сценами покаяния перед памятью Большого Бена вышел вообще казус. Желающих целовать ноги в знак покаяния в городе N найти было трудно. В итоге организаторы нашли одного местного любителя переодеваться в женское платье, а то и нагишом ходить по городу, за что он не раз привлекался к административной ответственности. Но данный представитель местной богемы ухитрился поцеловать ботинки не алкашу, а полицейскому, причем все это было снято на камеры и выложено в интернет. На вопрос организаторов, почему он так сделал, тот ответил, что мужчины в форме ему больше нравятся, чем какие-то алкаши. «Извращенец!» – возмущенно ответили организаторы.

Им вообще не фартило. Они попробовали получить финансирование от фонда «Порос» на строительство «Фах Центра» в городе N. Фонд был не против финансирования, если они уберут два лишних нуля в сумме, а им это тогда стало неинтересным.

– Ну и где революционная ситуация? – насмешливо спросил Семен.

– А первое чудо Христа было превращение воды в вино, вот! – обиженно заявил Горбуньков и, не дожидаясь ответа, убежал.

Разговор с советником

Начальник инженерной службы корпорации «Открытие» Алексей Григорьевич Разумовский очень неуютно чувствовал себя в небольшом кабинете в подвальном помещении главного офиса. О существовании этого места он, отвечавший, в том числе и за все здание и его коммуникации, раньше не знал. А тот, кто его вызвал, назвавшийся советником генерального директора, вели себя так, как будто он здесь все определяет. И не поверить ему было невозможно.

– Алексей Григорьевич, – улыбнулся советник скорее жутко, чем весело, – мы живем во время инноваций, развития цифровых технологий. Не мне вам говорить, что тенденции опережающего развития связаны с тем, что развитие опережает возможности развивающегося. В результате происходит конфликт между уровнем знания и уровнем понимания. Человеческий мозг уже не в силах обрабатывать те объемы информации, которые в него поступают, а поэтому он будет все больше передоверять искусственному интеллекту. Человек сейчас с одной стороны, казалось бы, знает во много раз больше, чем человек даже девятнадцатого века; но человек девятнадцатого века имел знания, которые умел применить на практике, а у современного человека они бестолковые. За редким исключением большинство наших современников могут выполнять на полуавтомате какие-то несложные функции, а все свои внутренние силы направляют на удовлетворение своих желаний, развлечения и потребление. Впрочем, такова цель тех на кого мы работаем – мой друг Андрюша не зря говорил, что мы должны воспитывать не творцов, а грамотных потребителей…

– А на кого мы работаем? – некстати спросил Разумовский и осекся под недовольным взглядом чиновника.

– Все тебе скажи, – ухмыльнулся тот. – Ваш уровень доступа недостаточен для получения этой информации, сэр.

– Разве не на государство? – продолжал допытываться тот. – Ведь оно наш главный учредитель по документам.

– Помните, нас учили? – спросил советник и продолжил: – Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены. Тип государства определяется тем, какому классу (или классам) оно служит, а значит, в конечном счёте – экономическим базисом данного общества.

– Да читал я Ленина, при чем тут это? – удивился Разумовский.

– При том, что государство, и шире – государства в современном мире все чаще служат узкому кругу