пищу не мешало. — Победил, судя по всему, Волдеморт, у него крестражи и много, причем он считается здесь светлым, значит, возрождаться будет Дамблдор. Гермионины родители ее не помнят… Дурсли не помнят меня, но тут я точно плакать не буду. Для не-магов мы дети без всякий прав, для магов — лакомая цель. Придется прятаться…
— Мы что-нибудь придумаем, юный Тойт, — покачал головой нарисованный мужчина. — В вашем распоряжении библиотека, тренировочный зал, обзорная комната.
— А на нас не нападут? — поинтересовалась Гермиона.
— Мы находимся очень глубоко под землей, — сообщил так и не представившийся пока портрет.
Он ушел, куда-то за раму, а Гермиона, утратившая заикание, думала. Себя она во время одевания, рассмотрела очень внимательно. Выглядела она, как Гарри, что значило — девочку долго и изобретательно мучили, избивая. Учитывая локализацию шрамов и других следов — не только по тыловой части, что было уже совсем странно, потому что отдавало откровенным садизмом. Волны захлестывавшего ее время от времени страха, Гермиона давила силой воли. Но вот что делать дальше, от нее ускользало.
— Нужно выяснить, кто стирает память магглам, — сообщил внезапно сильно поумневший Гарри. — Затем, сами они это придумали, или маггловское правительство их поддерживает? Ну и выяснить, нельзя ли разблокировать память твоим родителям.
— А потом уже решать, что делать дальше? — поинтересовалась девочка.
— Странно, что ты не лезешь на борьбу… — проговорил мальчик. — Возможно, в прошлой жизни мы были заколдованы…
— Это как раз не удивительно даже, — тяжело вздохнула Гермиона. — Вела я себя… Пока Виктор зельем не напоил, как дура себя вела, а потом уже приходилось притворяться.
Закончив кушать, девочка по настоянию Гарри улеглась в постель, совершенно неожиданно для себя задремав. Потянуло в сон и мальчика, а где-то внутри убежища совещались портреты, видя лишь одну возможность помочь потерянным детям — обращение к тому, чьим именем и была названа семья. Только вот портреты именно к тому существу обратиться не могли. Зато они могли помочь детям научиться всему тому, что должен знать Тойт, чтобы выжить. Этим и решили заняться нарисованные члены семьи.
Проснувшись, Гермиона почувствовала какую-то странную слабость, решив пока не вставать, чтобы не пугаться еще сильнее. Очень похоже было на магическое истощение, поэтому она и решила еще немного полежать. Открывший глаза Гарри задумчиво смотрел в потолок, только потом сделав попытку подняться — в глазах сразу же потемнело.
— Не понял, — признался мальчик. — Что случилось?
— На магическое истощение похоже, — откликнулась Гермиона. — Но откуда, мы же не магичили?
— Будем разбираться… — Гарри обнаружил, что ползком вполне может передвигаться, потому сумев доползти до не убранного стола, он схватил блюдо с пирожными, чтобы отнести его невесте.
— Не знаю, смогу ли поесть, — вздохнула девочка. — Почему-то холодно…
— Это пройдет, — сообщил портрет. — На вас пытались наложить проклятье. У кого-то была ваша кровь, но вы изменились, поэтому выживете.
— Проклятье… Кровь… Приют? — поняла Гермиона, осознав, что маггловским тот точно не был. — И что теперь?
— Теперь вы полежите пару дней, а о вас позаботятся слуги, точнее то, что от них осталось, — в комнату вошли три скелета в платьях и передниках, выглядевших весьма застиранными. — Не бойтесь слуг, — попросил нарисованный мужчина.
— Ну мы теперь, по идее, некроманты, — задумчиво ответил и не думавший пугаться мальчик. — Потому скелеты нас пугать не должны…
— Очень хорошо, — кивнул мужчина на портрете. — Отлежитесь и вас будут ждать занятия. Библиотека и зал тренировок.
— Библиотека — это хорошо, — проговорила Гермиона, прикрывая глаза.
Девочка понимала, что по идее должна была бы испугаться, но пугаться отчего-то не хотелось. Гермиона чувствовала себя усталой, но при этом в безопасности и природу этого ощущения объяснить не могла. Обняв Гарри, девочка задремала. Гарри от нее не отставал. Сны им обоим не снились, а в это время кто-то неизвестный, пытался найти этих двоих, используя кровь обоих детей.
— Что-то у нас не складывается, — задумчиво произнес сидевший посреди зала, увешанного портретами, призрак очень худого старика с длинной бородой. — С одной стороны, память тел отсутствует, дети пользуются только своей. С другой стороны, согласно информации от мя… гоблинов, оба ребенка — расходный материал. Зачем же их пытаются найти?
— Значит, за пределами убежища, они будут в постоянной опасности, — сделала вывод пожилая дама на портрете, висевшем справа от призрака. — Никакие знания не будут полностью гарантировать их безопасность.
— Например, могли узнать о том, что дети умерли… И вернулись, — произнес мужчина на портрете, висевшем рядом с дамой. — Умирали они дважды, значит, их целенаправленно доводили до перерождения? Например, чтобы кого-то возродить…
— Или кого-то упокоить, — кивнул призрак. — Но для нас разница небольшая — нужно обращаться к Тойт.
— Это смогут сделать только дети, — вздохнул все тот же нарисованный мужчина. — Мы это сделать не можем, ибо нас просто нет.
— Не забывайте, пожалуйста, наследники дважды умирали, — вступил седой мужчина средних лет в характерной одежде целителя. — Их сердца могут и не выдержать нагрузки.
Это замечание было, пожалуй, самым болезненным для членов семьи, собравшихся в этом зале. Наследники могли и не удержаться в этой жизни, что для них означало перерождение, а для Тойт — снова скуку, что была намного страшнее Адского Пламени.