Рони Тан Солнце

У вас нет фобий, но очень хочется? Приглашаю вас в австралийскую пустыню ночью. Появление по меньшей мере десятка лишних поводов для экзистенциального ужаса гарантирую. Ну а мне понадобится, пожалуй, сразу психиатр.

Иди тропой Мурга-мутаи, велел мне Ван. Так ты быстрее всего найдёшь жилище Ую-бу-луи и не разбудишь его своими шагами, твердил Ван. Хозяин тропы всё равно на охоте, пока не взойдёт солнце, что без тебя всё равно не произойдёт, уверял Ван, хозяин тропы даже не узнает, что ты тут был. Однако вот он, прямо передо мной: громадный паук, загораживающий вход.

Я по образованию востоковед с японской специализацией, но сын нашего директора недавно закончил университет, и в Японию отправили его. Ну а я, как специалист со стажем, способный быстренько разобраться на месте, полетел в Австралию. Хорошо хоть, жену и детей разрешили с собой взять. Протащил их под видом изучения взаимодействия дошкольников с неизвестной культурой. Материальная мотивация поддержать мою инициативу ни при чём, честное пионерское.

Джетлаг в компании двух сорванцов трёх и пяти лет показался адом ещё не искушённому во всяческих дикостях мне. Но я старался во всём видеть лучшее. Нас поселили в захолустье, ближе к коренной культуре, и перед самым рассветом я вывел детей на улицу, любоваться незнакомыми звёздами на не загрязнённом избытком электрического света небе. Даже не знаю, что понравилось детям сильнее: новые созвездия или предрассветные крики пересмешника. Но пересмешника они сами пересмеивали потом весь день, даже когда строгая австралийская бабушка рассказала нам, что ни в коем случае нельзя так делать. Пересмешник ведь может оскорбиться и перестать кричать, и тогда твари земные не проснутся, и Солнце Йи, увидев, что никто её не встречает, обидится и перестанет вставать.

Я востоковед с японской специализацией, я и не к таким мифам привык, и всё же в тот момент мне стало не по себе. И ещё раз – в момент, когда перед следующим рассветом действительно не было слышно пересмешника. Но солнце встало, и я, списав всё на простое совпадение, продолжил жить своей жизнью переехавшего с другого конца света человека, пытающегося привыкнуть к новому быту. Разве что начать погружение в местную культуру я решил именно с мифов.

А вот третий мой рассвет в Австралии так и не наступил. Уже начитавшись историй о том, как за любой косяк прилетает семикратная кара, я велел детям не выходить из дома, а сам отправился выяснять, как теперь быть. Только зря по посёлку ходил, местные со мной отказывались разговаривать, а у некоторых на лицах читалась готовность совершить кровавое жертвоприношение, лишь бы вернуть солнце.

Подобру-поздорову я вернулся домой и услышал крики из детской. Ворвался внутрь, увидел огромного чёрного ворона, атакующего моих детей. Закричал и швырнул в него ту самую книжку с мифами, с которой таскался по округе, и чуть не пришиб собственного сына, потому что книга пролетела сквозь ворона.

– Это был мой дух сна Мулли-Мулли, – пояснил мне Ван-ворон, когда пришёл пообщаться со мной лично. – Он просто наблюдал; твои дети сами начали его гонять.

Ворон Ван мне и рассказал, что солнце Йи увидела спящий мир, расстроилась и ушла, и теперь нужно зажечь новое солнце, иначе жить нам в вечной тьме – если, конечно, дух, держащий мир за ниточки, не отпустит эти самые ниточки, после чего мир провалится. Куда конкретно мир должен был провалиться, я решил не уточнять. В россказни ворона я, конечно, не поверил, но местные так смотрели на моих детей, что я решил сыграть любую роль, лишь бы защитить их. Поэтому среди ночи, уже потихоньку становившейся бесконечной, я отправился в австралийскую пустыню.

Согласно легенде, во времена, когда мир окутывала тьма, Бролга-журавль и Диневан-эму ссорились, и Бролга подбежал к гнезду Диневана, выхватил оттуда яйцо, швырнул его в небо, оно разбилось о сложенные там дрова, загорелось и стало солнцем. Ворон Ван предложил мне провернуть то же самое, и я, запихнув здравый смысл в отдалённый уголок сознания, отправился в путь.

Гнездо Диневана-эму я нашёл на удивление легко. К сожалению, вместе с гнездом я нашёл и самого Диневана.

– Своё яйцо в небо брось, – вкрадчиво предложил мне Диневан в ответ на мой душещипательный рассказ.

Я истерично заржал. Стараясь не задумываться о говорящих птицах, осмотрел Диневана, его габариты, его суровый вид, и понял, что он мне в случае чего с этой задачей поможет. Не стал нарываться и бочком попятился, надеясь, что Мулли-Мулли Вана следит за мной и придёт подсказать, как быть дальше.

Помощь я нашёл в ближайших кустах. Точнее, сначала мне показалось, что нашёл я свою смерть в пасти огромной игуаны.

– Чёрный змей Ую-бу-луи украл яд Мангун-гали, – сказала игуана, ударяя себя в грудь. – Верни яд – и Мангун-гали поможет тебе достать яйцо Диневана.

Ворон Ван подсказал мне, какой из паучьих троп Мурга-мутаи я быстрее доберусь до Ую-бу-луи. Вопросом, как я влезу в паучью нору, даже в нору огромного австралийского паука, я уже не задавался. И вот я здесь.

– Хорошо, что мне нужен не твой яд, – истерично посмеивался я, глядя поочерёдно в каждый из восьми паучьих глаз. Клянусь, в тот момент я мог в свете звёзд рассмотреть каждый из них.

Мулли-мулли Вана появился из-за моего плеча и что-то нашептал Мурга-мутаи. Паук недовольно поворчал и уполз, а я распрощался с остатками своей психики и полез в нору.

Довольно быстро я оказался на месте. Как я это понял? Я увидел свернувшуюся кольцом огромную чёрную змею. Только сейчас понял, что мне каким-то образом нужно убить её, выдернуть её ядовитые железы и принести их игуане. Не начал снова смеяться только потому, что надеялся, что змея правда спит, и боялся её разбудить.

Оглядевшись по сторонам, я увидел кость, похожую на топор, совсем недалеко от своих ног. Не думая о том, кому она принадлежала и как сюда попала, я осторожно её подобрал и одним движением отсёк змее голову. Поначалу порадовался тому, что хоть что-то на этом пути мне далось легко. А потом конвульсии обезглавленного тела едва не прибили меня, после чего я едва не заблевал ядовитые железы, пока вырезал их. Но вот приз был у меня, и мне даже не пришлось возвращаться: стоило мне с ядовитыми железами в руках повернуться спиной к мёртвой змее, Мангун-гали выбежал из ближайших кустов, выхватил у меня железы и запихнул в свою пасть.

Как он рассмеялся, мне совершенно не понравилось. Я был уверен, что на мне он свой новый яд и опробует. Но Мангун-гали просто убежал куда-то, только хвост мелькнул. Я уже готов был прощаться со своим приключением с осложнениями на психику и только надеялся, что паучьи норы не закроются, а ещё