бы…Кржижановский на сей раз, рюмку отставил в сторону. Французы дрались. дрались как умели. Просто территория Франции не позволяла им отойти и перегруппировать силы.

— В смысле? Недоуменно сделав брови домиком спросил майор.

— Грубо говоря, германцы наступали быстрее, чем французы могли придумать какие то контрмеры. Хотя….на Аквитанском рубеже удалось удержать немцев на неделю и организовать эвакуацию в Алжир — боеспособных дивизий, вывезти часть золотого запаса и даже часть промышленного потенциала.

Серега промолчал, но с Кржижановским был согласен. Большая война, с которой ему пришлось встретится лицом к лицу четыре года назад, в 2001 году теперь стояла на пороге его дома…

В Литовский гренадерский полк, Сергей попал четыре месяца назад, после получения повестки о мобилизации офицеров запаса. Награжденный и обласканный властью вольноопределяющийся Сергей Филиппов, несмотря на статус национального героя предпочел из армии снова уволится и окончательно уехать из Подмосковья в глушь. К старообрядцам, на север Пермской губернии в городок Чердынь. Где пытался забыться от войны и начать жизнь с чистого листа. Избавится от бандитского прошлого, от тяжелых, бесконечных снов где он цепляется с остатками роты охотников за гребень безымянной высоты и вгрызается в лицо немецкого гренадера. Но не помогало.

Пока наконец, настоятель общины, отец Порфирий сам как выяснилось, хорунжий — уралец с немалым боевым опытом вызвал его на беседу с глазу на глаз и под чаек с пряниками посоветовал ему от затворничества избавляется.

— Рано ты себя Сергий, в послушники записал. Душа у тебя неспокойна еще. И молитвой с водкой это не исправишь..

Отхлебнув черного как нефть чая, Порфирий продолжил

— Я Сергий, конечно не доктор — мозгоправ и не душеприказчик. Но мне…тоже такие сны снились. Места себе в станице не находил, маялся. Пока батя меня снова не отправил в передовую сотню, в самое пекло, на ловлю басмачей…

— И что??? Подался вперед всем телом Дельвиг.

— А ничего….Как очередного туркмена из «браунинга» завалил — так все и наладилось. И сон наладился и маяться перестал. Здесь, Сергий клин клином вышибают…по другому — никак. Ежли конечно, с ума сойти не хочешь и в клинике для душевнобольных жизнь окончить. Крысой лабораторной на потеху для студентов.

— Ну сейчас то вы здесь, в ските…

— Так сейчас поди три десятка лет прошло с тех дней. Вот к Богу и пришел. Старый стал, детей на ноги поставил, внуки появились. Пора о душе грешной думать. А тебе рано еще, Сергий, ой как рано…Да и зло идет, большое зло на Русь…Воины понадобятся, а не нытики…Иди с Богом Сергий…делом займись.

Через неделю, Сергей Филиппов, лейтенант запаса и Георгиевский кавалер, записался в Русский Охотничий корпус, добровольческое соединение созданное для братской военной помощи православному сербскому народу и вообще тем, кто попросит. Корпус был создан зимой 2003 года сразу после разгрома Франции и начала Германией дестабилизации обстановки на Юго-востоке Европы.

Мятеж в Загребе, начался весной прошлого года и тут же перекинулся на окружающие районы. Непосредственно восстание началось после кровавых столкновений сербских и хорватских футбольных хулиганов в разгар матча между загребским «Динамо» и белградским «Бели крст».

Армейские части укомплектованные местными жителями, католиками и мусульманами, ровно как полиция и жандармерия перекинулись на сторону повстанцев. На стороне Белграда остались лишь черногорцы и македонцы …Хотя нет …На стороне Белграда, был еще Патриарх Всея Руси и миллионов триста православного народа. Пустячок, но приятный.

Церковь, понятное дело, у нас от государства отделена, но влияние имеет ….И в Кремле и Сенате, многие к словам патриарха Иоанна прислушиваются. Даже говорят сам президент республики, Денис Владимирович Бородин с Иоанном на дружеской ноге.

Короче, когда в Югославии полыхнуло, и ее армия и полиция мгновенно размежевались по национальному признаку накинувшись друг на друга, в Москве приняли решение на оказание массированной помощи Белграду. Регулярные войска, понятно никто не отправил — но охотников-добровольцев, сколько угодно. Вот в их число, в «первую волну» — и попал Филиппов-Дельвиг. Командовал штурмовым взводом в составе так называемой специальной бригады «Паук» Сербской армии, под командованием генерал-майора Мирослава Тарбука.

Если кто то думает, что это были военно-полицейские акции, как в Туркестане, то это совсем не так. Особенности югославянской республики были таковы, что для экономии военного бюджета основную роль в обороне страны, должны были нести местные, территориальные формирования «народная самооборона». Имеющие неплохую инфраструктуру, арсеналы и даже заранее укрепленные и пристрелянные позиции. Естественно, в случае внутреннего конфликта, эта порочная практика тут же превратила локальную стычку в тотальную войну. Мятежники, среди которых, естественно множество офицеров и полицейских, мгновенно захватили огромное количество армейского снаряжения и оружия вплоть до бронетехники и артиллерии. Так что на Балканах с первых выстрелов вспыхнула настоящая война, не обычная зачистка «папуасов» и порка недовольных.

Короче именно в пригороде древнего Дубровника, во время операции «Град», Сергей Дельвиг избавился от своих фобий и липких ночных кошмаров. Когда их взвод зажали пулеметным огнем на перекрестке, лейтенант прикрываясь полугусеничным броневиком подобрался к плюющему огнем подвалу и одну за другой метнул туда три гранаты. В подвале грохнуло, пулемет захлебнулся и один за другим оттуда стали выкарабкивается окровавленные, ослепшие фигуры в обрывках камуфляжа. Подняв Т-45(***) сербской сборки, Сергей неторопливо, как в тире, уложил всех троих подранков-усташей, одиночными выстрелами. И все, как камень с души упал. Прав был отец Порфирий, клин клином вышибается. И сон наладился и с настроением вопросов нет.

Война на Балканах отличалась поразительным для просвещённой Европы, зверством. Причем со всех сторон. Сергей лично видел насаженных на кол сербских солдат, сожжённые вместе с монахами католические монастыри в Далмации, и распоротых «четами»- боснийских детей. Кровавая карусель превратила некогда богатую южную страну в край руин истекающей черной как смола ненавистью…

Вернулся из балканского «тура» как сейчас стали говорить профессиональные солдаты спустя полгода, украшенный сербской медалью и погонами старшего лейтенанта и снова окунулся в сонную жизнь Чердыни. В большие города его почему то не тянуло.