выяснилось, наделена в избытке.

Я пребывала в раздумьях, когда наконец в сумраке показались лодки. Суденышки медленно выходили из зарослей тростника ниже по течению реки.

Мы подошли к условленному месту встречи, еще когда светило стояло высоко в западной стороне небосклона. Водяные, увидев, как наш отряд приближается со стороны переправы вагров, насторожились, из-за чего пришлось ждать их до наступления сумерек.

Сергей время зря не терял, занявшись изготовлением крыльев – самых настоящих, о которых я когда-то сама мечтала. Он соединял между собой упругие ветви кустарника и оборачивал их материалом от шатра, который выпросил у Велемира. Причем наш инженер смастерил две пары крыльев.

На мой вопрос, зачем это нужно, он стал темнить в свойственной ему манере. Согласно смутным пояснениями Сергея, он планировал отплыть куда-то ненадолго, где как раз требовались эти крылья для какой-то его задумки, и уже успел обо всем договориться с лесным правителем. Я нашему инженеру тоже нужна была в поездке, в связи с чем вторая пара крыльев предназначалась мне. Мы даже успели потренироваться подъему в воздух со сниженным весом.

Тогда я внутренне обрадовалась – сама хотела полетать. Немного покапризничав ради приличия, я все же позволила нацепить на себя два огромных крыла, больше моего роста в длину. Не стоит и упоминать, что у моего друга получалось держаться в воздухе куда увереннее, чем у меня.

Для всех присутствующих наше зависание в пространстве оказалось в диковинку, и они наблюдали за этим, как завороженные. Даже Велемир с Остромыслом, забыв о своем серьезном статусе, с открытыми ртами взирали на происходящее, как дети. Землю и этот мир действительно связывает много общего. Похоже, полеты не исключение. Любому разумному, не только человеку, но и диву, чýдю, вагру, не чуждо стремление к чему-то завораживающему, что может дать свободный полет. Возможно, здесь все малыши, как и на Земле, летают во сне. После нашего примера наверняка появятся еще и свои Икары.

Лодки наконец причалили. Большинство из них оказались гораздо длиннее, чем те, на которых нам довелось переправляться на эту сторону реки.

Из первого судна выскочил Глорох.

– Мы не ожидали вас так скоро увидеть, – произнес он. – Еще и вы шли сверху по течению, где все кишит ваграми.

Его невнятная речь на этот раз воспринималась куда привычнее.

– Мы с ними заключили мир, – коротко пояснил лесной правитель.

– Мир?! Со степными разбойниками?! – удивился Глорох.

– Оказывается у нас с ними общие враги.

– Какие еще враги?

– Ваши старые знакомые, оча, – решил не утаивать Велемир от изумленного водяного то, о чем он и сам вскоре узнал бы.

– Эти несчастные все же выжили… – без злобы проговорил Глорох. – В свое время наши предки от них сильно натерпелись. Перед тем, как уйти в горы, этот молчаливый народ совсем одичал. Мы стали опасаться за свою жизнь и не решались к ним подходить поодиночке.

– Оча размножились, – уточнил предводитель див. – Теперь они хозяева гор необитаемых земель.

Водяной сокрушенно покачал своей мохнатой головой.

– Глорох, нужно кое-куда свозить на лодке Алю и Сергея, отсюда недалеко, – Велемир повернулся в нашу сторону. – Узнаёшь?

Тот лишь теперь обратил внимание на нас двоих.

– Конечно, – сразу оживился он. – Рад вас видеть, Сергей и Аля, во здравии. Долго же вы бродили по необитаемым землям. Это очень опасно.

Мы слегка поклонились в ответ.

– Куда же вы хотите попасть?

– Нам нужно ненадолго съездить к противоположному берегу вагрской переправы, – пояснил Сергей.

– Плыть к ваграм?! – водяной насторожился. – Там же их целая орда…

– Не беспокойся. Причаливать к берегу не потребуется, – успокаивающе произнес Велемир. – Еще две большие лодки с моими воинами будут следовать за Алей и Сергеем.

Глорох снова недовольно покачал головой. Ему эта затея совсем не нравилась. Какие бы договоренности не были заключены с этими степняками, они все равно оставались врагами для водяного народа.

Отплыть удалось, когда уже почти стемнело. Уговорить осторожных мохнатых великанов идти на лодках в сторону вагров оказалось непросто.

Я и Сергей сели в маленькое суденышко, где гребцом оказался знакомый нам по предыдущей переправе Форхат. Другие две лодки по восемь лучников в каждой двинулись вслед за нами.

– Привет, Форхат, – заговорила я.

Тот ответил небольшим поклоном.

– Только не рассказывай нам, пожалуйста, о чудовищах глубин.

В отличие от той ситуации, когда мы переправлялись через Арагуйю прошлый раз, спасаясь от грозной орды, сейчас нам никто не угрожал. Можно было просто наслаждаться прогулкой, а страшилки нашего гребца способны подпортить благостное настроение.

– Зря не хотите, – с сожалением протянул он. – Я бы еще много мог рассказать про Арагуйю.

А Форхат поднаторел в общем языке, подумалось мне. Прошлый раз у него получалось гораздо хуже.

Мы тремя лодками сразу взяли курс против течения. Остальные судна уходили напрямую к противоположному берегу. Им предстояло сделать еще не один рейс, чтобы переправить почти две сотни див. Мы быстро удалялись, и вскоре потеряли их из виду. Лодки с лучниками вскоре пристроились по бокам от нас.

Сергей то и дело оглядывался. В ночном мраке прибрежная полоса какое-то время находилась в нашей видимости, но затем исчезла из виду. Неярких звезд было недостаточно, чтобы разглядеть сушу на обеих сторонах реки. Как водяные определяют, куда грести в такой темноте? Мы же можем и не попасть прямо на переправу… Хотя это их дело. Они тут живут и знают местность лучше нас.

В лодке мы сидели так же, как и много дней назад: я на передней поперечине, а Сергей за мной. Он выглядел на удивление спокойным. Я даже засомневалась, все ли с ним в порядке.

– Сергей, как ты? – машинально спросила я.

Он резко поднял голову, и я, не видя его лица, отчетливо почувствовала, как он напрягся.

Тут я осознала, что совершила ошибку. Сергей страдал от фобии, связанной с водой, о чем знали Гай и Лияна. Они же и открыли мне этот секрет. Да я и сама замечала, как он дрожит, когда мы прошлый раз переправлялись через Арагуйю. Мой соплеменник пытался скрыть свой недуг от окружающих, поэтому не стоило и мне поднимать эту тему. Так неосторожно поинтересовавшись его состоянием, я невольно выдала, что мне известно о его страхах.

– Почему ты спрашиваешь? – взволнованным тоном произнес он.

Возможно, в другой ситуации я бы смогла что-нибудь придумать, но сейчас решила не юлить и ответить все, как есть.

– У тебя водная фобия, – тихо, дабы никто другой не услышал, сказала я ему. – Вот, хотела лишь узнать, как ты себя чувствуешь здесь, посреди