Страх перед чумой заставил ее хвататься за соломинку, потому что она не может смириться с надвигающейся смертью.

С тех пор как ты уехала в Академию, я не получала от тебя каких-либо сообщений, и поэтому не обладаю по-настоящему информацией о том, что ты думаешь. И конечно у меня нет уверенности, что мое письмо и прилагаемая посылка, дойдет до тебя.

Будь уверена, я смирилась со своей смертью.

Я даже смирилась со смертью Таки.

Мне сложно смириться со смертью всех животных на Земле, и не из-за особой любви к животным, а из-за наставлений, которые дал мне наш Господь Бог, дорогая Элли.

Наставления — данные нам.

Когда я вернулась на Землю, я была все еще беременна Таки, потому что мне пришлось впасть в анабиоз, и я была настолько взволнована, что возможно причинила ей вред, совершив космическое путешествие. Ведь я подвергла ее воздействию радиации и невесомости, не говоря уже о стрессе и эмоциональном потрясении, которые я испытала.

Прежде, Господь никогда не разговаривал со мной. Или я его не слушала. Или я никогда так не желала по-настоящему, чтобы Таки родилась здоровой.

(Неправда. Я хотела, чтобы вернулась ты. В течение многих лет я этого желала, но мне еще не приходило в голову помолиться об этом, даже в такой стране — полной молитв, как эта.)

Я подошла к церкви, той самой с витражным окном в виде пальмы, но в десять раз больше, чем в том доме, но внутрь не зашла. На карнизах были сосульки, а в сточной канаве — скелеты воробьев. На территории где раньше росли пальмы, блеск поглощающих углерод водорослей, покрыл мертвые ветки стволов деревьев и заменил траву вокруг могил.

Мои ноги не понесли бы меня навстречу этой черной смерти.

Затем мимо меня по тропинке, прошла женщина и её малолетняя дочь.

На матери был золотисто-малиновый шарф, губы ее подведены оранжевой помадой, я видела ее на местной общественной игровой площадке. Ты — моя совершенная Элли, и дочь этой женщины — обе малышки с растрепанными волосами, однажды вы помогли друг другу вскарабкаться на голубую пластиковую горку.

Я вспомнила оранжевую помаду на этих смеющихся губах.

Моя дочь ушла, а ее дочь была здесь, даже в пуховике, она выглядела стройной.

По росту, она была вровень с матерью и жаловалась на то, как далеко идти на богослужение.

«Ведь я даже не верю в Бога, — хныкала она, — мам, ну зачем так позориться?»

«Твоя религиозная мама, совсем не пытается поставить тебя в неловкое положение, — отвечала ей оранжево-помадная леди, покачиваясь и двигаясь далее по тропинке. Только для того, чтобы открыть глаза на возможность чего-то большего, чем этот мир, пока еще есть время».

Пока еще есть время.

Как-то не очень красиво выглядело, как эта женщина общалась с дочерью, думаю, что я никогда бы не позволила себе такого с тобой. Но тебя здесь уже не было, и когда выросла моя вторая дочь, чума бы заморозила всех нас. Мой страх за Таки, заставил меня страдать от ревности. Поэтому я пошла за ними, чтобы понаблюдать за тем, чего не было у меня, жадно вглядываясь в недоступное мне.

Но не прошла и квартала, как рука родовой боли, не отпуская, сковала мои внутренности.

Начав задыхаться, я споткнулась и упала. Но быстро пришла в себя. Я не опасалась родовых схваток, мне было известно, что происходило со мной. Я всего лишь страшилась того, что могло бы произойти с Таки, в моей попытке сбежать из Страны чудес.

Никто мне не помог бы. Плевали все на беременных женщин. Конец света, уже был во всей своей красе. Ну кто бы зачинал сейчас новую жизнь, когда будущее виделось таким безжизненно холодным?

Оранжево-помадная дама склонилась надо мной. За ней виднелся, золотой купол украшенного молитвенного дома.

«Вам нужна скорая помощь? — нахмурившись, осведомилась она, — я помню вас, по игровой площадке. Мы еще подумали, что ваша дочь должно быть умерла, когда вы стали приходить одна, облаченная в черное. Вы желаете, чтобы я отвела вас в родильное отделение?»

По крайней мере, думаю, что она пыталась это произнести.

Приближался прилив, Его звук гремел у меня в ушах. Балтасара обвинила бы меня в том, что ударилась головой. Она бы подсчитала количество прямых ударов космических лучей по моей мозговой ткани, между Страной чудес и Флоридой.

Но клянусь Богом, я отчетливо слышала, как океан накатывает на песок. Только это была не вода, а чумные водоросли, ползущие по льду.

Значит Божество говорило через эту женщину. Оно не просило отправить меня в родильное отделение, оно предлагало родить меня, родить все существ на Земле.

«Просто оставь ее, — попросила свою маму, ошеломленная подросток-дочь».

«Мы ничего и никого не оставляем. Мы спасаем то, что можем спасти».

Господь напутствовал Ноя: «Возьми всех тварей по паре, которые будут необходимы, на борт своего ковчега».

Элли, благодаря моей работе я знала, что каждый отдельный вид обязательно потребуется для формирования целостной экосистемы.

Именно такая экосистема, которая была бы надежна и не подобно той, что была на нашем корабле, заставив нас впасть в спячку, на обратном пути из Страны чудес.

Так что одних только лошадей, верблюдов, коз и ослов, было бы недостаточно.

Мы нуждались в большем разнообразии, и никак не менее.

И еще.

Даже межвидовые плаценты, могут содержать только плацентарных млекопитающих.

Пока мое тело рожало твою сестру Таки, разум мой путешествовал. Он бродил по планете, давая имена всем животным, как Адам, но на латыни, а не на иврите, и у каждого было по два имени.

От Лусонской широкозубой крысы и золотого крота, до Кимберлийской скальной крысы и кита с гусиным клювом, так именовала я их в уме.

Всего насчитывается почти четыре тысячи видов плацентарных млекопитающих, и по меньшей мере двести пятьдесят из них, составляют минимально жизнеспособную популяцию. Все-таки необходимо больше, чем одна пара. И на этот счет, аналогично ошибался и Ной.

Мне всегда было известно, что когда-нибудь потребуется время, чтобы