забывая про сон, еду и отдых. Работал и пил кофе: одну, вторую, третью, а к вечеру и вовсе сбивался со счета. Секретарша Дина нерешительно пыталась возражать, что-то мямлила про то, что вредно пить столько кофе, пыталась подсунуть ему еду, но Макса это только раздражало.

Никакие уговоры или усталость не могли его остановить. Только вперед — простой и безотказный девиз. Он еще в детстве уяснил, что ничего не достается просто так. Пока ты ничего не делаешь — твои мечты не сбываются.

Еще час работы, и вот Макс уже вошел в азарт, прилив сил открыл второе дыхание. Он еще выпил чашку кофе, на этот раз сделал сам впопыхах, потому что в четыре утра в офисе нет Дины.

И вот финал. Завершение большой работы. Последняя точка и облегчение.

Пока приложение запускалось, он размышлял о том, что вот сейчас последний тест, а после неплохо бы и поспать.

Он чувствовал удовлетворение, когда на экране крутилась сверкающая эмблема бриллианта. В тот самый миг, когда перед его взором должно было предстать его детище, Макс почувствовал щемящую боль в груди.

Это произошло так резко, что он даже не понял, как так получилось, что его вывернуло от боли и опрокинуло на пол.

Судорогой свело все тело — дернувшись, он уронил чашку с недопитым кофе, черный напиток залил провода, заставив вмиг погаснуть монитор. Остальные остатки кофе медленно растекались по столу, заливали бумаги, стекали на туфли.

Сердце колотилось слишком быстро.

«Всё-таки нужно было слушать Дину и не хлебать столько кофе», — разозлился на себя Макс.

Он попытался дотянуться до телефона и вызвать скорую, но рука не повиновалась, а лежала безвольно, словно это и вовсе была не его рука.

После оглушило от гнева. Он умирал — вот так бесполезно и бездарно из-за собственной тупости и желания прыгнуть выше головы.

Но больше всего его злило, что это произошло в тот самый миг, когда он стоял в шаге от мечты. Тогда, когда был к ней близок как никогда.

Все рухнуло.

Передо ним разверзлась бездна — темная и бескрайняя, как сама пустота. Бездна поглощала, затягивала в свои объятия. И все это было таким успокаивающим и умиротворяющим, что Макс начал забывать обо всем. Смерть была мягкой и уютной, как ласковая мать, которой он не помнил. Она избавила от гнева и злости, от досады. Она ласкала, баюкала, делала все то, что при жизни он от матери не получал.

А, возможно, у него никогда и не было матери.

Только эта бездна и пустота.

На миг он и вовсе забыл кто он и откуда, и вдруг на него нахлынули десятки рваных воспоминаний из всех жизней, которые он прожил. А затем и это исчезло.

Так он умер.

А после он переродился Теодоресом Магнусом Ариусом Девангером, Императором Виреборнским, властителем над адамантийцами и людьми, владыкой Большой земли, повелителем четырех морей, и Флоретийских островов. Теперь он стал тем, кому предстоит скрывать свою расу, происхождение и силу. Тем, кому предстоит спасти Виреборн и вернуть то, что у него украли.

Глава 1

Я смотрел на черноволосую женщину. Странно, казалось, я смотрю так на нее уже довольно долго, и только сейчас это осознал. Словно бы я все это время находился под гипнозом, а затем вдруг очнулся.

Стоит признать, таких красивых женщин я никогда не видел — идеальное лицо без единого изъяна, большие раскосые зеленые глаза, которые, казалось, светились изнутри. Она что-то серьезно говорила, но ни единого слова я не понял.

Я открыл было рот, чтобы спросить ее, кто она такая, но вместо этого послышался лишь младенческий лепет. Странно, но это меня почти не удивило, скорее лишь слегка смутило. Я вдруг вспомнил, как еще недавно валялся с сердечным приступом на полу своего кабинета, и однозначно, после такого я бы вряд ли выжил. Значит...

Я попытался выпутать руки и взглянуть на них, чтобы подтвердить свою догадку, но руки были чем-то крепко скованные. Перевел взгляд на рыжую девушку с красными от слез глазами, в ответ она посмотрела на меня настороженно и даже где-то испуганно. Именно она держала меня на руках.

Лица обоих женщин казались неестественно большими, и это навело на мысль, что все потому, что я сам слишком мал. И теперь сомнений не было — я очутился в теле младенца.

И еще, по всей видимости, учитывая странные наряды женщин — они выглядели как древнегреческие богини, — это не мое время, а учитывая незнакомый язык — возможно, даже и не мой мир. Ну не зря же об этом столько снимали и писали, значит, правы были буддисты — реинкарнация существует.

Я повернул голову, чтобы взглянуть, куда подевалась та черноволосая женщина и нашел ее стоявшей посреди комнаты. Женщина вскинула руки, закрыла глаза и принялась что-то быстро шептать. Выглядела она напряженной и крайне сосредоточенной, ее вид завораживал, словно бы она делала что-то удивительное, хотя она просто стояла и шептала.

Вдруг напротив женщины прямо посреди комнаты распахнулась овальная темная дыра. А темноволосая тут же рухнула на пол.

Рыжая громко всхлипнула, подхватила что-то с пола, что я не успел увидеть, а затем вместе со мной она шагнула внутрь дыры.

Честно говоря, переход через врата удивил меня куда больше, чем осознание, что я переродился в теле младенца. Потому что это значило, что здесь есть магия. С ума сойти! Я попал в магический мир!

Как только мы вышли из врат, рыжая резко обернулась, и я успел увидеть, как захлопнулся портал. И схлопнулся он так резко и агрессивно, словно был пастью хищника, проглотившего добычу.

Там, где мы оказались, было прохладно и темно, пахло хвоей, где-то вдали ухал сыч. Рыжая сделал несколько шагов, и послышался шорох сухой листвы под ее ногами.

Сейчас ночь и мы в лесу — что и так очевидно. Осталось понять, что происходит. Кажется, мы от кого-то убегаем.

Рыжая что-то мне сказала, судя по интонации, кажется, пыталась успокоить и подбодрить, но судя по тому, как подрагивал ее голос, ей и самой не мешало бы успокоиться.

Рыжая отпустила меня на землю, прямо на сухую листву, наверное, здесь сейчас осень. В этом положении мой обзор заметно расширился, и теперь я мог получше разглядеть свою спутницу: она была очень юна, на виде не больше шестнадцати, на ней было тонкое струящееся голубое платье, явно не по погоде и не для прогулок по лесу, еще у нее густая длинная рыжая коса, и большой круглый живот.

Ветви деревьев надо мной были слишком густые и не видать ни звезд, ни луны — вообще ни единого источника света. Но при этом я отлично все видел, разве что цвета были тусклее, чем при свете. Значит, я вижу в темноте, и вон — даже цвета различаю. Интересно, это все местные