почувствовал, как у него сжалось нутро.

— Это... — Курт начал спрашивать и остановился.

Бетрим плохо видел верхнюю часть стены, но ему и не нужно было видеть хрупкую фигуру в большой синей кавалергардской шляпе. Солдаты подталкивали Генри, причем делали это не слишком мягко.

— Если мы возьмем стены штурмом сейчас. — начал говорить Курт.

— Мы никогда не успеем туда вовремя. — Бетрим почесал свою грязную бороду. — И мы даже не готовы принять бой.

Ворота в город начали открываться, из них вышла одинокая фигура с белым флагом и начала медленно идти к ним. На расстоянии трудно было разглядеть, но казалось, что на человеке нет ни оружия, ни доспехов.

— Смотри! Они обмотали веревку вокруг ее шеи, — тихо сказал Курт.

Бетрим отказался смотреть.

В рядах позади них возникла какая-то суматоха, и Курт повернулся, чтобы узнать, в чем дело. Бетрим не сводил глаз с приближающейся фигуры, рука его висела рядом с топором.

— Уйди с дороги! — Голос Генри прозвучал громко над грохотом. — Торн. Торн!

Бетрим повернулся и увидел, что она хромает к нему. Она выглядела в полном беспорядке: вся одежда в крови, мокрые каштановые волосы свисали на лицо, а хромота говорила о вывихнутой лодыжке. Но она была жива.

Бетрим "Черный Шип" оскалился в ужасной ухмылке и преодолел последние два шага между ними, заключив Генри в крепкие объятия. От нее пахло кровью, дерьмом и потом, но Бетриму было все равно.

— Где Бен? — спросил Бетрим, усаживая Генри. Через мгновение его осенило, и он обернулся к стенам и фигуре в кавалергардской шляпе с петлей. — Вот же черт!

— Попался на удочку, — сказала Генри, когда она присоединилась к Бетриму, уставившись на стену. — Горничная подняла крик, прежде чем мы поняли, что она там. Мы побежали. Я потеряла свою шляпу, наверное. И Бена тоже потеряла. Только когда я была в канализации, я поняла, что его нет рядом.

— Черт, — вздохнул Бетрим. — Бен!

Фигура с белым флагом приближалась и была почти на расстоянии выстрела. Бетрим двинулся вперед, чтобы встретить его, Курт и Генри отстали на шаг назад.

— "Черный Шип", — сказал человек с флагом, который он водрузил на землю в нескольких футах от виселицы. Он был высоким и коренастым, с короткими седыми волосами и усталыми карими глазами.

— Да, — сказал Бетрим, стараясь не смотреть на стену. — А ты кто?

— Кейран Хурц, командир гарнизона.

— Хочу вернуть своего человека, — сказал Бетрим, кивнув в сторону вершины стены, но не сводя глаз с командира.

Кейран Хурц кашлянул и глубоко вздохнул.

— Джогарены мертвы. Все. Поздравляю, "Черный Шип". Город твой. Ворота открыты, вы не встретите сопротивления.

— Хочу вернуть своего человека, — повторил Бетрим. Курт отошел, уже крича войскам, чтобы они шли в город.

Командор посмотрел на Бетрима, и в его глазах было что-то такое. Похоже, в его глазах смешались печаль и ненависть, ярость и гордыня.

— Город твой, "Черный Шип", — повторил командир. — Но убийство ребенка должно быть наказано.

Командир поднял белый флаг и опустил его на землю. На стене фигура в кавалергардской шляпе подалась вперед, пролетела несколько футов и остановилась, сопровождаемая резким щелчком, звуком ломаемой шеи. Веревка натянулась, и еще некоторое время, по инерции раскачивалась, ударяя тело Бена об стену. Даже с такого расстояния Бетрим мог видеть как ноги Бена из Шести Городов бьются, в последних судорогах.

Бетрим долго стоял и смотрел. Не произнеся не звука. Давно миновал тот момент, когда его собственные войска начали маршировать к городу. Казалось, мир вокруг него померк, пока он смотрел на труп своего друга, висящий на серой каменной стене. Кто-то сунул ему в руку бутылку, и Бетрим повернул голову, чтобы увидеть Генри, стоящую рядом с ним. Все еще красивая, но окровавленная и потная. У нее была своя бутылка, и она подняла ее в знаке почтения.

— Выпьем за павших, — тихо сказала маленькая убийца.

Бетрим дополнил тост.

— Скоро мы к ним присоединимся.