вы их убедили⁈ — тип изумляется по второму кругу. — Что они Августейшим ключом для вашего портала нашу защиту обошли⁈ Я, знаете ли, о Канцелярии больше вас знаю, и…

— Словом Ржевского убедил. Давайте заново. Её Величество Далия аль-Футаим организовала конференцию. Тьху, мост, — здесь сквозной канал связи называется иначе, тип даже напрягся. — Видеорежим присутствовал, меня видели.

— И что вы им сказали? — вылетает у деятеля, видимо, по инерции.

А Наджиб ещё говорит, я тупой временами. Ха.

— Он уже жалеет, что стал тебя спрашивать, — добросовестно сообщает Мадина. — Ему любопытно, но он не уверен, что хочет знать детали.

Тем не менее, педантичный аналог пограничного офицера, обитающий в конкретном столичном имении, доводит тему до конца:

— Не сочтите за назойливость, рассказанное вами звучит слишком неправдоподобно. Вам лет семнадцать? Род Ржевских, здесь точно без сомнений. Вашу физиономию с иными не перепутаешь, — бормочет он в сторону. — Но каким образом вы вот так, ногой, открываете ПОДОБНЫЕ двери?

— Только одну дверь, и не ногой, а сложившимися отношениями. С семьёй аль-Футаим Род Ржевских связывают достаточно прочные связи, — чистая правда. — Они не могут быть предметом нашего с вами разговора.

— Если возможно, намекните? — Тип сдаёт назад. — Но не настаиваю.

— Взаимное спасение жизни друг друга членами семей, в наших родах добро помнят, — поясняю холодно, подстраиваясь под обстановку. — И ценят. С обеих сторон.

— Но Канцелярия! При всём уважении к престолу Эмирата (не моё собачье дело ваши с ними связи), наша защита пройдена НАШИМ Августейшим ключом! Не ИХ!

— Вы меня не слушаете? В Канцелярии на тумбочке сидит дежурный…

— ГДЕ?

— Тьху, за рабочим столом. Рядом с ним сидит его начальник. Аль-Футаим вызывала их лично, у неё есть свои возможности, верите?

— Это понятно. Хотя и непонятно, с чего она у вас на побегушках…

— СЛЕДИТЕ ЗА ЯЗЫКОМ.

— Тысяча извинений! Неправ! Сорвалось по глупости! А они? Канцелярия?

— Они по протоколу спросили, за кого она просит, дальше вопросы задавали мне напрямую — видео работало, я уже сказал. В канале я тоже был.

— А вы им что сказали? Такого, что они нарушили правила и провели протал к нам?

— Дал им честное слово Ржевского, что у меня действительно серьёзное дело к Виктории Сергеевне. Конфиденциальное, касается её семейного здоровья и безопасности, срочное. И что я очень рискую, начав им заниматься по собственному почину. — Подумав, вытягиваю вперёд кулак. — Слово Ржевского.

— Хм. Следуйте за мной.

* * *

— Виктория, к тебе молодой человек со спутницей и грузом… — так и не представившийся красавец проводит нас в помещение, похожее на рабочий кабинет.

Футов так пятьсот квадратных, с перекрывающимися двойными защитами от магии, дорого обставленный, с двухтумбовым письменным столом.

Справедливости ради, вели нас пустыми коридорами, навстречу никто не попался.

— Слушаю вас внимательно, — женщина лет сорока пяти удивлённо отрывается от стопки бумаг.

— Ржевский Дмитрий Иванович, представляюсь собственной персоной. Виктория Сергеевна Левашова?

— Да. Что случилось?

— Мы можем поговорить наедине?

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Мы можем поговорить наедине? — Ржевский в своей манере сбросил Романова себе под ноги, как мешок с луком. — Это в ваших интересах, слово Ржевского.

В следующий момент она по наитию сделала то, чего обычно сопровождающий менталист делать не должен ни в коем случае: Мадина без приглашения вмешалась в чужой разговор на правах равного участника:

— Подтверждаю магией, — она шагнула вперёд и коротко пыхнула с ладони язычком плазмы.

— А ты кто, девица⁈ — княгиня Левашова, видимо, на югах никогда не бывала.

Никого в подобной одежде раньше не видела, об обычаях и Каноне тоже не слыхала.

— И почему у тебя лицо закрыто, как у ночного грабителя⁈ — продолжила женщина.

— Человека своего уберите, — напомнил Дмитрий. — Пожалуйста. И мы тут же продолжим.

Дождавшись кивка хозяйки, сопровождавший вышел.

— Говорите мне «вы», Виктория Сергеевна, я не менее знатна, чем вы. — Менталистка подумала и подошла к столу, касаясь браслетом браслета хозяйки. — Читайте… В иерархии же нашей беседы у меня и вовсе вверх. Что до лица под вуалью, разрешаю зафиксировать мой внешний вид любым видео. Потом покажите вашему специалисту по протоколу, он вас просветит.

Почему-то на людях сами собой лезут архаичные обороты Ржевских. Что за фигня.

Второй момент: цивилизация и знание чужих обычаев почему-то с трудом пробивают себе дорогу в этих местах. Если даже целая княгиня не знает назначения паранджи.

— Кого вы сюда притащили и что хотели мне сообщить? — княгиня отчасти впечатлилась правом Наджиб говорить от имени своего Престола, которое только что подтвердил наручный артефакт.

Но до конца не расслабилась. Впрочем, и хорошо.

— Притащили мы человека чуть менее знатного, чем я, — за опекуна опять ответила менталистка. — Но в ваших краях гораздо более активного. Не всегда с точки зрения закона.

Проблема была в том, что, соблюдая врачебную тайну, она попечителю рассказала не всё, что увидела в мозгах дважды ушибленного преступника-коллеги. Нельзя кое-чего рассказывать мужчинам о прошлом других женщин, табу. Харам. Запрет. Исключено.

Сейчас же — и глаза хозяйки поместья подтверждали — именно с этих аргументов следовало начать беседу, оно и из настроя княгини прямо вытекало.

До чего иногда сложно быть менталистом, позавидовать Ржевскому охота: тот вообще не заморачивается понятиями морального дискомфорта. Лезет себе вперёд, как полено в печку, да и не парится.

— Дим, могу попросить тебя выйти и дать нам поговорить наедине пару минут? — Мадина, поколебавшись, нарушила этикет своего народа ещё раз, обращаясь с подобной просьбой к сопровождающему мужчине.

Впрочем, Левашова в Каноне полено похлеще попечителя, авось не прошарит.

— Скажешь, когда зайти. — Опекун коротко кивнул и вышел.

По его глазам она поняла, что он догадался как бы не обо всём недосказанном.

Первым делом Наджиб бросила на Романова профилактическое оглушение: больно прыткий, а в комнате только две женщины.

Затем она сорвала с его головы тряпку, дождалась удивлённого узнавания лица хозяйкой и потребовала:

— Позовите сюда свою дочь. Речь в первую очередь о ней, именно поэтому я попросила всех лишних