ожили? — Последняя фраза проняла даже меня.

Влад развел руками.

— Не знаю. Только они зашевелились. Не везде, там, где кровь была. И стали ее жрать.

— Кого жрать?

Я почувствовал, что ноги меня не особо держат и приземлился на кровать.

— Да кровь же! Я что неясно говорю?

— С чего ты взял?

— Так она испаряться начала. Вот была и сразу нет. А в доме такое чавканье стояло. — Влад опять испуганно зыркнул по сторонам. — И пока все не сожрало, не успокоилось.

У дверей что-то мелькнуло. Я обернулся. Там сидел Васенька, облизывался и глумливо ухмылялся. Глаза его светились алым — цветом крови.

Я сплюнул, пробормотал вслух:

— Тьфу ты погань.

После этих слов Влад отчего-то воспрянул духом и известил:

— Нигде ни капли не осталось. Теперь, если милиция нагрянет, нихрена она у нас не найдет. Хоть год пусть ищут.

Это было здорово. Только сил об этом думать у меня осталось. Больше всего за хотелось лечь. Но сначала… Я обернулся к Вике, положил ей на лоб ладонь. Моя любовь заулыбалась во сне, подтянула к животу колени, что-то забормотала. Стало трогательной и беспомощной. Мне захотелось обнять ее. Закрыть, защитить от всего мира.

Но сначала я просто закрыл глаза, попытался глянуть, как прошло исцеление, и ничего не смог. Магии во мне осталось ни на грош. Я не чувствовал ее отголосков. Не мог уловить ни единой искорки. Я был пуст, но даже не мог испугаться этому факту. Мной овладело странно безразличие.

— Вер, — попросил я, не открывая глаз, — принеси книгу.

Она встрепенулась:

— Сейчас-сейчас…

И умчалась прочь. В голосе Влада появилось беспокойство:

— Что-то не так с Викой? Все плохо?

Я обернулся к нему, покачал головой.

— С Викой все хорошо. Она спит. Это мне нужно.

— А-а-а-а, — парень сразу успокоился. Мне он верил безгранично.

Появилась Вера с гримуаром, хотела передать мне его прямо в руки, но я отказался.

— Положи на кровать. И, пожалуйста идите. Мне нужно здесь остаться без вас.

Вера наморщила нос, спросила:

— Мы тогда ляжем спать на вашей кровати?

Я пожал плечами. Мне было все равно. Они ушли. А я еще долго сидел, смотрел на книгу, не решаясь ее коснуться. Потом все-таки переборол себя. И… не увидел ничего. Не было не искр, ни радости, ни света. Я был пуст. Книга была пуста.

Я снял ее с кровати и просто лег спать. Все, история про великого шамана, покорителя мироздания завершена. Жаль, что так глупо и бесполезно.

* * *

Не было ни пирогов, ни блинов. Радости особой тоже не было. Просто, какая-то неимоверная усталость. За окном не было ни забора, ни золотых шаров. Не гуляло по белому небу черное светило. Там царила непроницаемая тьма, как и положено во владениях приличной нави.

Баба Дуся сидела за столом. Мне почему-то показалось, что она плакала. Нет, не сейчас, но совсем недавно. Я оглядел комнату, но Васеньку заметить не смог.

Ведьма поняла меня правильно, усмехнулась:

— Налопался поганец, теперь отсыпается где-то.

От слов этих меня передернуло. Я даже знал, чего наелся кот.

— Что поделать, — бабка развела руками, — не нам с тобой его судить. Он же не человек.

Я хотел добавить, что даже не кот, но не стал. И так все было понятно.

— Вы меня позвали, чтобы проститься?

— Нет, — баба Дуся покачала головой, — зачем? Если навь будет тебя пускать, приходи. Я тебе рада. Других гостей у меня не бывает.

Я слегка оторопел.

— А магия? Как же магия? Значит, она вернется?

Повисла пауза. Текли мгновения. И с каждым мгновением таяла моя надежда.

— Не знаю, — сказала наконец моя наставница, — это не в моей власти.

Я не заметил в ее словах лжи. Не было там и сожаления. Простая констатация факта. Поэтому сказал:

— Жаль.

Слово мое практически кануло в пустоту. Навь начала меркнуть. Почти исчезла. Как вдруг из пустоты донеслось:

— Вику береги, иначе приду и уши надеру.

Об это она могла и не напоминать. За Вику я и сам был готов убить кого угодно. Даже без магии. Просто так, голыми руками.

Эпилог

— Я не знаю, как они вас вычислили. — Костя беспомощно пожал плечами. — Никогда не думал, что смогу произнести эти слова. Это странно, но наша контора дала сбой.

Я не стал спрашивать, о какой конторе идет речь. И так было понятно. Просто, усмехнулся:

— Я знаю как.

— Расскажешь потом? — В его глазах появилось любопытство.

Я не сдержался и фыркнул:

— Если будешь хорошо себя вести.

Костя поддержал мою игру, заржал:

— Обещаю. Я вообще послушный мальчик.

С послушным мальчиком мы смолили уже по второй сигарете. Приехал он совсем недавно, заранее не известив. Вика выглянула из окна, помахала рукой, прокричала:

— Олег, идите в дом, чай готов!

— Пойдем?

— Погоди.

Костя жадно затянулся. Сигарета прогорела почти до самого фильтра. Он с сожалением посмотрел на затухающий огонек и щелчком отправил окурок за перила в траву, третью раскуривать не стал. Неожиданно обернулся.

— Скажи честно, Лев — твоих рук дело? Ты его убрал?

Все-таки три предыдущих смерти не прошли для меня даром. Я честно соврал:

— Нет, не я.

Костя усмехнулся, кивнул.

— Я так и думал. И катал местных тоже не ты. А еще у ментов от твоего имени начинают дергаться глаза. Но ты, без сомнения, не при чем.

Я только развел руками. Мол, понимай, как хочешь. Какое-то время мы молчали. Я просто не знал, что сказать, Костя переваривал свои мысли. Наконец он заговорил снова:

— В любом случае, Лев получил по заслугам, гаденыш. Заигрался в Бога, решил, что все ему дозволено.

Я изобразил деланное любопытство:

— Удалось выяснить, что с ним случилось?

Костя быстро глянул, подыграл мне, ответил так же серьезно:

— Да кто ж его знает? Короткое замыкание? Или что еще? Весь кабинет выгорел дотла. Эксперты ничего подозрительного не смогли отыскать. Правда, в стекле обнаружилось оплавленное отверстие размером с яблоко. Но этому пока здравого объяснения нет.

Я сделал квадратные глаза, проговорил изумленно:

— Да ты что? Каких только чудес на свете не бывает?

Костя жизнерадостно заржал, ткнул меня дружески кулаком в плечо. Потом посмурнел и сказал серьезно:

— Хорошо меня в тот день не было. Ребят только что на изнанку не выворачивали.

— Как ты узнал, где мы?

Костя сделала кислое лицо, постучал себя пальцем по лбу.

— Серый, ты ж не идиот!

Вот уж действительно, сглупил, так сглупил. Но оправдываться я не собирался, только хмыкнул и поправил его:

— Не Сергей, Олег.

— Что? — Он не сразу понял.

— Олег, — сказал я серьезно. Желание шутить пропало. — Изначально меня звали Олег. Это не первое тело, которое