медведицей-оборотнем. Большое заблуждение считать, что белые и бурые медведи не могут скрещиваться и размножаться. Всё они прекрасно могут. И она, действительно, могла бы составить замечательную пару моему мужу.

Разновидностей медведей-оборотней очень много. Но к правящей элите относятся только восемь домов. Самый сильный из них - Дом Белого медведя. Немногим уступает ему по размеру и силе дом Гризли. А вот один из самых слабых - Дом Бируанга, к которому и принадлежала Урсула.

А ещё, как утверждают газеты, медведиц рождается много. Слишком много. И медведей на всех не хватает. Именно это и оправдывает склочный и порой невыносимый характер медведиц. Но Бьорн говорил как-то, что всё это «глупые выдумки газетчиков». И что нет никакого перекоса в ту или иную сторону. Что рождается примерно одинаково и девочек, и мальчиков. И что берси, так принято называть медвежат, которые ещё не совершили свой первый оборот, одинаково желанен любого пола. И семье совершенно неважно - мальчик это или девочка. Но газеты упорно кричали, что для медведей - наследники в приоритете, а вот медведицы вообще мало кому интересны.

И вот, когда один из самых сильных медведей выбрал себе в жёны слабую человеческую девушку, это вызвало бурю негодования во всех восьми домах. О каких подругах могла идти речь? Меня, в лучшем случае, просто терпели. В худшем - ненавидели и презирали. Вот поэтому я и не стремилась попасть в это самое светское общество. А Бьорн… Он же не настаивал? Но может быть, это он только мне так говорил?

Медведи и медведицы и раньше заключали браки с представителями расы людей. Правда, случалось это нечасто. Просто потому, что среди медведей не были приняты человеческие законы морали. Они не хранили девственность до брака, да и брак, как таковой, не считали поводом для соблюдения верности. Поэтому медведи предпочитали брать людей в качестве любовников или любовниц. Так было проще. Но только Бьорн категорически настаивал на свадьбе.

- Бьорн стыдится вас. Какой брак может быть счастливым, когда муж с женой настолько разные и так сильно друг другу не подходят? - словно подслушав мои мысли, сказала гуна Урсула Бируанг.

Я снова подняла глаза на собеседницу. Но ведь Бьорн говорил про «выбор богов»? И что он чувствует, что только со мной будет счастлив.

- Вот только не надо мне сейчас рассказывать про то, что вы с ним избранные богами. Не могли боги дать сильному оборотню в пару вот это! - и она презрительно гротескно обрисовала в воздухе мой силуэт своей изящной, хоть и крупной, рукой.

Я и в самом деле невысокого роста, но это только по сравнению с оборотнями. А по людским меркам - у меня рост выше среднего. Да, я не ослепительно красива, но это если опять-таки сравнивать с медведицами. Единственное моё неоспоримое достоинство - длинные золотистые волосы, которые так нравятся Бьорну. Только вот на этом достоинства заканчиваются. У меня небольшие руки и ноги, а медведи всегда ценили крупных и фигуристых женщин. Ещё они были помешаны на большущих стопах. Говорят, что некоторые медведицы заказывают себе туфли на пару размеров больше. И что были конфузы, когда эти туфли в танцах у них с ног слетали. Медведи действительно любят всё большое. И я мало соответствую этим критериям. Как бы подтверждая мои слова, гуна Урсула Бируанг закинула ногу на ногу, демонстрируя мне мощную ступню. Туфли у неё были без ремешков на щиколотке, что свидетельствовало - потерять она их не боится.

- Да даже если и поверить на минуточку в эту вашу «истинность», то всё равно жена обязана не только ложиться в постель к мужу по первому требованию и уметь раздвигать ноги. У неё должны быть и другие достоинства.

Я покраснела от грубости этой медведицы. И вот как с такой дружить? Я не сумею.

- Да и ноги, милая моя, раздвигать нужно уметь. И я уже не говорю, что в постели с вами скучно, иначе бы Бьорн не очутился в моей. Я о том, что вы женаты уже почти два года, а вот наследника вы ему до сих пор не подарили. И судя по вашему плоскому животу и не собираетесь.

И это тоже была правда. Нет, не про то, что Бьорну со мной скучно, муж всегда говорил, что только со мной испытывает сумасшедшее единение и невероятные по силе ощущения. Правда была в том, что я до сих пор не беременна. А может быть, правда? И ему меня мало? Мне иногда казалось, что он сдерживает себя и боится мне навредить. У меня нежная кожа, и на ней легко появляются синяки, но Бьорн говорил, что ему и это нравится. Так может быть и тут - ложь, и ему не хватает страстной сильной медведицы в супружеской спальне?

- Но не думаю, что вам стоит верить мне на слово, - и, поймав мой взгляд, она понимающе фыркнула.

Разумеется, я ей не верю. Мне, может быть, и двадцать один год - не так много по медвежьим меркам, но я не наивная дурочка. Хотя и тут стоит признать, что жизненного опыта у меня мало.

- Да и в газетах порой такого понапишут, что не поймёшь, где ты вообще находишься? В нашем Коннетабле или в сумасшедшем доме? - и она снова фыркнула.

Да, и тут она права. Я не собиралась верить газетам. Бьорн всё время мне говорил, что газетчикам совершенно без разницы, что писать - правду или ложь. Лишь бы поскандальнее было и продажи не падали.

- Хотя, вы же слышали, что дыма без огня не бывает? И даже если поделить напополам всё, что там пишут - это говорит не в вашу пользу, не так ли? - ехидно улыбнулась мне медведица.

Я перевела взгляд на журнальный столик, на котором небрежно, но так, чтобы заголовки всё-таки бросались в глаза, лежали газеты, принесённые моей незваной гостьей. «Гуна Астрид Таларктос - существует ли жена Верховного Коннетабля на самом деле? Или она плод воображения?» «Верховный Коннетабль появился на приёме с гуной Урсулой Бируанг», «Вигбьорн Таларктос замечен рано утром выходящим из дома Урсулы Бируанг. Верховный Коннетабль опять ночевал у любовницы?» И всё в том же духе.

Бьорн иногда ночевал вне дома. Он всегда мне говорил, что это связано с работой. Что все восемь домов будоражит, что верховного канцлера так до сих пор и не выбрали, что некоторые бумаги не стоит выносить из министерства, и что он иногда забывает который сейчас час. И я ему всегда верила. Может быть зря? Я уже не знаю. Но ведь и в самом деле? Дыма без огня не бывает?

- Так вот, я и предлагаю вам не верить ни мне, ни газетам. Единственный, кому вы должны и можете поверить - это сам Бьорн. Не так ли? Вы же верите своему мужу, милочка?

И вот тут я первый раз слабо кивнула. Потому что - да. Бьорн - тот единственный, кому я сейчас поверю. Поверю безоговорочно, просто потому, что иначе зачем мне его любить? Зачем принимать его любовь? Если нет доверия? Зачем тогда всё