владении любым оружием. Надо отдать его конкурентам должное: всем тем, что могло причинить вред другому человеку, стигийцы владели мастерски. И стоили их услуги недорого. Конечно, по меркам Конана.

  Нет, он трезво смотрел на ситуацию - здесь его шансы невелики. Привычка в таких провинциальных городках гораздо сильней здравого смысла. И вот ещё что он понял, пожив в трактире Янира, побродив по базарам и другим людным местам: от яда никакой телохранитель не защитит, а от врагов и конкурентов на востоке предпочитали избавляться именно так...

  Так что глядя на дно своей пустой кружки, Конан при всём своём неистребимом оптимизме, несколько приуныл. Вот сейчас бы как раз - подраться! Для поднятия, так сказать, настроения и боевого духа!

  Но не с кем. Сегодня здесь только случайные людишки, и слабаки. Те, с кем было приятно и весело помахаться, залечивают раны после вчерашнего, уже по дороге домой...

  Да и шнырь вон сидит. Наблюдает. С нетерпением.

  Конан с утра опытным глазом отметил неприметного маленького человечка у самой двери, раньше не заходившего в "Жареного быка", и теперь готового при малейшей опасности беспорядка и буйств, нырнуть в спасительную черноту незаметно подкравшейся южной ночи, и привести с собой взвод Карротты.

  Уж тогда-то этот представитель достойной своей страны тайной полиции с удовольствием выступит свидетелем. И Яниру не удастся отмазать его вторично, поручившись своим честным и законопослушным именем, что это не он начал...

  Ведь именно этого свидетеля формально не хватило вчера сердитым стражникам - человека, готового официально подтвердить вину варвара в развязывании драки. Ведь все непосредственные участники обоюдоприятного рукопашного сражения между Конаном и здоровенными (да уж, ребята они были, как на подбор!) горцами-пастухами, из соседней с Шемом Хорайи, выгодно продавших на одном из базаров большую отару баранов, и решивших на радостях достойно отметить такое событие в лучшем трактире, дружно - "ничего не видели, и не знают!".

  А Янир довольно смело заявил, что мебель у него с утра в таком состоянии, в связи с большой уборкой. И претензий за шум - а не было никакого шума, это, наверное, на соседней улице! - он ни к кому не имеет. То, что многие посетители лежат на полу - ну и пусть их, он только рад, что его вину воздали должное. А все, кто не пил, очень достойно и мирно ужинали. А не угодно ли уважаемым стражникам по кружке лучшего вина, разумеется, за счёт заведения, чтобы, так сказать, компенсировать те усилия, которые они потратили на ложный вызов, и вот - только что с вертела! - ещё по куску сочного жаренного барашка! Конечно, он понимает, что их работа опасна и ...

  Монеты, почти незаметно сунутые в довольно большом количестве в карман начальника взвода, тоже подтверждали высокие нравственные качества всех посетителей приличного и достойного заведения.

  Как узнал потом Конан, в грамотно написанных и прекрасно составленных законах Шема была маленькая неувязочка, позволившая Яниру, очевидно, не впервой, проделать этот трюк.

  Неувязочка-недоглядочка эта наверняка случайно попала туда - разве может случиться по-другому в столь древнем и достойном своих традиций, государстве?

  А дело было в том, что: доставят стражники Карротты материал для галер и каменоломен, не доставят - никакого иного вознаграждения, кроме скудного жалования её доблестные воины не получат. Вот интересно, стимулирует ли их это рисковать своими драгоценными шкурами, если противников закона много, и настроены они решительно...

  Ну, например, как Конан, и хмурые, неприветливо глядящие горцы?

  Когда бравое воинство покинуло главный зал, Конан подумал, что ещё один интересный вопрос - в каких пропорциях они делят полученную мзду? Он не сомневался, что эти доли давно оговорены, так же, как и такса, взимаемая с хозяев трактиров и постоялых дворов.

  Янир слишком прожжённая бестия, чтобы дать больше положенного. Ну, и, разумеется, не так глуп, чтоб дать меньше. А поскольку те, кто не участвовал непосредственно в свалке с широким применением мебели почтенного заведения в её "ремонте и уборке", предпочли поспешить покинуть его до прихода стражи, всё завершилось к обоюдному удовольствию всех участников инцидента. "Недоразумение", бывшее явно не первым и не последним, посчитали исчерпанным.

  Все, кроме Достопочтенного владельца Заведения.

  Ничего не скажешь: политика в отношении иностранцев и чужаков, и методы их "мирного" выпотрашивания явно разработали ещё в незапамятные годы, и применяли вполне искусно.

  Когда дверь за стражами закрылась, Янир, где уговорами, а где и скрытыми угрозами, выпотрошил перепуганных простачков из провинции до последнего медяка.

  Ну как же - ведь он рисковал быть арестованным за лжесвидетельство, чтоб спасти от галер их жалкие душонки! Да и мебель, особенно прочная, стоит сейчас ох, недёшево - ведь её везут издалека, а в "бедном" Шеме своего леса нет... Да и сунуть начальнику пришлось немало. Всем понятно?! А то - при малейшем шуме "честные" стражники вернутся!..

  Конану тоже всё было понятно. И ситуация почти позабавила его - в дополнение к удовольствию от доброй драки.

  Но у него и так почти ничего не осталось. Так что поутру, когда избитые да ещё обобранные скотоводы убрались восвояси - нескоро же они захотят вкусить ещё благ цивилизации! - Конан вновь отправился искать себе нанимателя, обойдя ещё раз памятные места любимой Сараканды. Но - опять тщетно.

  Янир, хотя кормить и поить киммерийца отказался, в комнате не отказывал. Такой матёрый прощелыга и ветеран трактирного дела прекрасно понимал: контролировать Конана и его финансовые дела лучше всего на месте: в своём трактире. И рано или поздно такой "товар", как Конан, будет востребован и оплачен. И тогда вложенные в него средства окупятся.

  Мало того, старый лис оказался даже более прозорлив и дальновиден, чем сам молодой варвар, уверяя, что нечего тому таскаться по городу - дескать, такого богатыря, выделяющегося в Сараканде, как сокол в стае воробьёв, кому надо - сами найдут.