хотела оглянуться, чтобы попрощаться, но услышала шепот:
— Иди, не оглядывайся! — ей показалось или это голос Велеса? — Оглянешься, вернёшься в Навь, теперь уже навсегда! — сказал тот же голос. Она открыла дверь и шагнула вперед. Обитель небесная ослепила ее светом. Ирийский сад предстал во всем великолепии. Ее окутал позабытый запах сладкого меда и душистой пыльцы. Прикрыв глаза рукой, она наблюдала, как тонкие лучики солнца пронизывают кроны деревьев, как ветерок колышет прекрасные цветы, как ароматные лианы окутывают беседки, созданные для раздумий в приятном уединении. По всему саду то там, то здесь легко проносились золотые всполохи, сотканные из света, их движения повторяли стайки разноцветных бабочек и крошечных птиц. Прохладу и умиротворение обещал этот сад. Вдалеке виднелось озеро утоления печали с яркими пятнами нежно-розовых водяных цветков, что служило для правийцев источником исцеления. В саду утопали девять небес. Именно туда велела ей мать идти за помощью. Яга шагнула вперед и поняла, что нет железной ноги. Вместо нее — второй золотой сапожок. «Никакое проклятие не выдержит света», — вспомнила она слова Деваны. Или Пекло очистило ее от проклятия? Как бы то ни было, в Прави она была молодой и здоровой. И в золотых сапожках, как раньше. Она глазами искала хоромы Сварога, которые, демонстрируя незыблемую власть и могущество, расположились на девятом небе. Ниже них располагались чертоги Перуна, которыми Яга невольно залюбовалась. Дворец алмазный, изукрашенный красным золотом и камнями драгоценными. А вон и колесница огненная наездника ждет. Но с Перуном ей лучше не встречаться, памятуя канувший в лету роман Велеса с дражайшей супругой Бога Огня. Почему мама так любит вспоминать об этом? Кстати, о матери — где там последний подарочек? Она засунула руку в сверток и вытащила платок. Осмотрев его так и этак, ничего необычного она в нем не нашла и повязала на голову. Сверток растворился в облаке, как и не было его. Яга смотрела на девятое небо и размышляла, как бы до него добраться. По воздуху опасалась — привлечет ненужное внимание. Магию в Прави надо использовать реже, здесь остро ощущают чужие потоки. Еще раз глянула на колесницу — эх, на ней бы да к Сварогу. А на своих двоих, пусть и здоровых, сколько добираться придется. Решила все же без магии, ножками дотопать. От одного уровня к другому лестница ведет, вот по ней и дойдет. Пошла по тропинке, выложенной удивительным нежно голубым камнем. Казалось, что по реке плывет, ан нет — поверхность твердая, зеркальная. Загляделась на свое отражение, и не заметила угрозы, только тень справа мелькнула, и все. Темнота. Очнулась в богато изукрашенной горнице на пышной постели. Стол и лавки с богатой росписью. Искусные витражи на высоких окнах. Потолок и стены в ярких фресках, главный герой которых — немолодой мужчина с посеребренной головой, с золотыми усами и бородой. На груди у него знак быка. Быка! — Яга стряхнула с себя остатки сонливости и присела на кровати. Бык и дуб — символ Перуна. Она у него в доме! Оглянулась — легок на помине, стоит в дверях, недобро улыбается. — Думала, сможешь проскочить мимо меня? Забыла, что границы Прави под моей защитой? Я вижу всех и знаю всё. Яга молчала. Краем глаза заметила, что вот он ее платочек — подарок матери — на подушке скомканный лежит. Стало немного спокойнее. — Приветствую тебя, Перун. Скажи, по какому праву ты против моей воли меня в свой дом привел? — Я всегда прав в своем доме, — Перун угрожающе двинулся на Ягу. — А по какому праву твой драгоценный муженек мою Додолу украл и обманом соблазнил? Знал, что по-честному не получится, потому что меня она любит, меня! — Перун с грохотом опустил кулак на стол и Яге показалось, что искра промелькнула. «Сейчас он в меня молнией запустит, и закончится на этом моя жизнь непутевая», — с тоской подумала Ягиня. — Не бойся, со свету сживать не буду, — недобро усмехнулся Громовержец. — В моем тереме останешься пока не надоешь мне. А там посмотрим. — Разве ты не наказал Велеса изгнанием? Не он ли бродил по Яви неприкаянным хуже любого нищего? Перун, ты всевидящий, и кривить душой я перед тобой не буду. Наши пути-дорожки с Велесом разошлись, так что мое пребывание в твоем доме его только позабавит. — Не пытайся казаться глупее, чем ты есть. Велес по доброй воле, чтобы твою жизнь выкупить, в Навь отправился. Тебе ли не знать, что уготовано Светлым в мире темных богов? Конечно, много воды с тех пор утекло, но никогда не поверю, что Велес к тебе стал равнодушным. А, значит, месть моя удастся на славу! Пусть на своей шкуре почувствует, каково это лишиться любимой из-за чужой прихоти. Перун вышел, громко хлопнув дверью. Яга спустила ноги с кровати и повязала платок на голову. «Надо оставаться спокойной, и решение придет само», — твердо решила заложница. Попробовала открыть окна, сначала силой, потом магией. Бесполезно. Тоже самое с дверями. Да и где там! В этом месте средоточие силы Перуна. Никто не справится, никто. Она металась по комнате, как раненая львица, забыв решение оставаться спокойной и крушила все на своем пути. Но желающих зайти к ней в комнату, чтобы узнать, кто погром устроил, не нашлось. Рассчитывать не на кого, только на себя. Но что она могла сделать? Перебив всю посуду, раскидав лавки и приготовленную для нее снедь, которую она снесла со стола одним рывком скатерти, Ягиня улеглась на кровати. Сил не было смотреть на этот разгром, она закрыла глаза и незаметно для себя заснула. Проснулась от тихого шороха, как будто кто-то открывал дверь. Подняв с пола вазу, которая чудом осталась цела, она встала за дверью, готовая этой на редкость крепкой посудиной врезать гостю по голове. — Ягиня, — раздался женский шепот. — Надо поговорить. — Кто это? — также шепотом спросила Яга. Разлился приглушенный свет, и увидела Ягиня прекраснейшую из всех, кого ей доводилось встречать. Статная и пышногрудая, с копной золотых волос и с глазами цвета лесных озер, она по праву была первой среди самых красивых богинь Прави. Красота ее была чарующей. Нечто ускользающее и волшебное, как свет ее матери — Луны, заставляло вглядываться в прекрасный лик богини и не отрывать глаз. Гордая и сильная, она стояла перед взлохмаченной Ягиней с вазой в руке и изумленно смотрела на нее. — Мне кажется, еще никто и никогда не пытался дать вазой по голове моему мужу, — с усмешкой сказала Додола. — А может, и зря. Ягиня молча поставила вазу, подняла лавку и села на нее. Додола внимательно изучала молодую женщину, потом присела рядом. — Я не одобряю действий мужа. Во-первых, потому, что уже
— Иди, не оглядывайся! — ей показалось или это голос Велеса? — Оглянешься, вернёшься в Навь, теперь уже навсегда! — сказал тот же голос. Она открыла дверь и шагнула вперед. Обитель небесная ослепила ее светом. Ирийский сад предстал во всем великолепии. Ее окутал позабытый запах сладкого меда и душистой пыльцы. Прикрыв глаза рукой, она наблюдала, как тонкие лучики солнца пронизывают кроны деревьев, как ветерок колышет прекрасные цветы, как ароматные лианы окутывают беседки, созданные для раздумий в приятном уединении. По всему саду то там, то здесь легко проносились золотые всполохи, сотканные из света, их движения повторяли стайки разноцветных бабочек и крошечных птиц. Прохладу и умиротворение обещал этот сад. Вдалеке виднелось озеро утоления печали с яркими пятнами нежно-розовых водяных цветков, что служило для правийцев источником исцеления. В саду утопали девять небес. Именно туда велела ей мать идти за помощью. Яга шагнула вперед и поняла, что нет железной ноги. Вместо нее — второй золотой сапожок. «Никакое проклятие не выдержит света», — вспомнила она слова Деваны. Или Пекло очистило ее от проклятия? Как бы то ни было, в Прави она была молодой и здоровой. И в золотых сапожках, как раньше. Она глазами искала хоромы Сварога, которые, демонстрируя незыблемую власть и могущество, расположились на девятом небе. Ниже них располагались чертоги Перуна, которыми Яга невольно залюбовалась. Дворец алмазный, изукрашенный красным золотом и камнями драгоценными. А вон и колесница огненная наездника ждет. Но с Перуном ей лучше не встречаться, памятуя канувший в лету роман Велеса с дражайшей супругой Бога Огня. Почему мама так любит вспоминать об этом? Кстати, о матери — где там последний подарочек? Она засунула руку в сверток и вытащила платок. Осмотрев его так и этак, ничего необычного она в нем не нашла и повязала на голову. Сверток растворился в облаке, как и не было его. Яга смотрела на девятое небо и размышляла, как бы до него добраться. По воздуху опасалась — привлечет ненужное внимание. Магию в Прави надо использовать реже, здесь остро ощущают чужие потоки. Еще раз глянула на колесницу — эх, на ней бы да к Сварогу. А на своих двоих, пусть и здоровых, сколько добираться придется. Решила все же без магии, ножками дотопать. От одного уровня к другому лестница ведет, вот по ней и дойдет. Пошла по тропинке, выложенной удивительным нежно голубым камнем. Казалось, что по реке плывет, ан нет — поверхность твердая, зеркальная. Загляделась на свое отражение, и не заметила угрозы, только тень справа мелькнула, и все. Темнота. Очнулась в богато изукрашенной горнице на пышной постели. Стол и лавки с богатой росписью. Искусные витражи на высоких окнах. Потолок и стены в ярких фресках, главный герой которых — немолодой мужчина с посеребренной головой, с золотыми усами и бородой. На груди у него знак быка. Быка! — Яга стряхнула с себя остатки сонливости и присела на кровати. Бык и дуб — символ Перуна. Она у него в доме! Оглянулась — легок на помине, стоит в дверях, недобро улыбается. — Думала, сможешь проскочить мимо меня? Забыла, что границы Прави под моей защитой? Я вижу всех и знаю всё. Яга молчала. Краем глаза заметила, что вот он ее платочек — подарок матери — на подушке скомканный лежит. Стало немного спокойнее. — Приветствую тебя, Перун. Скажи, по какому праву ты против моей воли меня в свой дом привел? — Я всегда прав в своем доме, — Перун угрожающе двинулся на Ягу. — А по какому праву твой драгоценный муженек мою Додолу украл и обманом соблазнил? Знал, что по-честному не получится, потому что меня она любит, меня! — Перун с грохотом опустил кулак на стол и Яге показалось, что искра промелькнула. «Сейчас он в меня молнией запустит, и закончится на этом моя жизнь непутевая», — с тоской подумала Ягиня. — Не бойся, со свету сживать не буду, — недобро усмехнулся Громовержец. — В моем тереме останешься пока не надоешь мне. А там посмотрим. — Разве ты не наказал Велеса изгнанием? Не он ли бродил по Яви неприкаянным хуже любого нищего? Перун, ты всевидящий, и кривить душой я перед тобой не буду. Наши пути-дорожки с Велесом разошлись, так что мое пребывание в твоем доме его только позабавит. — Не пытайся казаться глупее, чем ты есть. Велес по доброй воле, чтобы твою жизнь выкупить, в Навь отправился. Тебе ли не знать, что уготовано Светлым в мире темных богов? Конечно, много воды с тех пор утекло, но никогда не поверю, что Велес к тебе стал равнодушным. А, значит, месть моя удастся на славу! Пусть на своей шкуре почувствует, каково это лишиться любимой из-за чужой прихоти. Перун вышел, громко хлопнув дверью. Яга спустила ноги с кровати и повязала платок на голову. «Надо оставаться спокойной, и решение придет само», — твердо решила заложница. Попробовала открыть окна, сначала силой, потом магией. Бесполезно. Тоже самое с дверями. Да и где там! В этом месте средоточие силы Перуна. Никто не справится, никто. Она металась по комнате, как раненая львица, забыв решение оставаться спокойной и крушила все на своем пути. Но желающих зайти к ней в комнату, чтобы узнать, кто погром устроил, не нашлось. Рассчитывать не на кого, только на себя. Но что она могла сделать? Перебив всю посуду, раскидав лавки и приготовленную для нее снедь, которую она снесла со стола одним рывком скатерти, Ягиня улеглась на кровати. Сил не было смотреть на этот разгром, она закрыла глаза и незаметно для себя заснула. Проснулась от тихого шороха, как будто кто-то открывал дверь. Подняв с пола вазу, которая чудом осталась цела, она встала за дверью, готовая этой на редкость крепкой посудиной врезать гостю по голове. — Ягиня, — раздался женский шепот. — Надо поговорить. — Кто это? — также шепотом спросила Яга. Разлился приглушенный свет, и увидела Ягиня прекраснейшую из всех, кого ей доводилось встречать. Статная и пышногрудая, с копной золотых волос и с глазами цвета лесных озер, она по праву была первой среди самых красивых богинь Прави. Красота ее была чарующей. Нечто ускользающее и волшебное, как свет ее матери — Луны, заставляло вглядываться в прекрасный лик богини и не отрывать глаз. Гордая и сильная, она стояла перед взлохмаченной Ягиней с вазой в руке и изумленно смотрела на нее. — Мне кажется, еще никто и никогда не пытался дать вазой по голове моему мужу, — с усмешкой сказала Додола. — А может, и зря. Ягиня молча поставила вазу, подняла лавку и села на нее. Додола внимательно изучала молодую женщину, потом присела рядом. — Я не одобряю действий мужа. Во-первых, потому, что уже