Малышка смотрит на меня расширившимися от удивления глазами и хлопает ресницами. Блядь… она невысокая и очень изящная. Возбуждение и алко нехило ударяют в голову, вытесняя все трезвые мысли.

— Мне очень жарко… — шепчет, кусая пухлые губы. Её грудная клетка быстро ходит вверх-вниз под тонким топиком.

— Ничего, детка, — наступаю на неё, оттесняя к душевой кабине. — Сейчас я тебе помогу…

Глава 2

Полина

По телу прокатывает странная, пугающая дрожь. Сердце заходится в рваном ритме. Мне жарко… везде! Лоб и щёки пылают от этого жара, словно я стою возле раскалённой печки! Но что ещё хуже, что между ног тоже горячо… горячо и очень влажно. Не понимаю, что со мной происходит, но сумасшедшая пульсация просто не даёт нормально думать!

А тут ещё и он. Это парень. Прямые каштановые пряди волос падают на лоб. Обаятельная усмешка не сулит ничего хорошего. И почему от вида его чуть прищуренных тёмных глаз меня знобит ещё сильнее?

Во рту пересыхает, и я отступаю от него словно он — это те самые языки пламени, что пожирают меня изнутри! Кажется, если разрешить им себя лизнуть, я сгорю дотла!

— Ничего, детка, — хищная усмешка делает притягательные черты его лица более жёсткими. — Сейчас я тебе помогу…

Парень поворачивает голову на бок, а затем зачем-то стаскивает через голову свою чёрную худи. На его предплечьях есть две небольшие татуировки, но я не успеваю их разглядеть, потому что в следующий момент эти руки ловят меня в капкан, упираясь в стекло душевой по обе стороны от моего дрожащего тела.

Боже… кажется, я поймана!

— Ты… зачем… разделся… — лепечу, пытаясь совладать с томлением внизу живота, что с каждой секундой становится всё сильнее. Мамочки! Когда я так плотно свожу вместе ноги, клитор отзывается незнакомым острым током. Глаза чуть ли не закатываются, и я отчаянно пытаюсь заглушить стон. Дышу рвано. Часто. Хватаю ртом этот чёртов воздух, как бьющаяся в агонии выброшенная на берег рыба!

— Я разделся, потому что мне тоже жарко, крошка, — его длинный палец касается моего подбородка. — Ты разве не чувствуешь, какая тут жара?

Низкий, бархатистый голос убаюкивает бдительность. Конечно, я понимаю, что всё происходящее далеко от нормального. Я заперта с каким-то малознакомым парнем в ванной, и моё тело словно взбесилось против разума! Мысленно перебираю в голове то, что я пила вечером… Ни капли алкоголя! Я пила только минералку! Так какого же чёрта я теперь чувствую себя такой пьяной?

Может быть, это последствия стресса? Дикого разочарования, что я испытала, когда застукала своего парня за сексом с другой? Целый год у нас были отношения на расстоянии, пока мы с мамой жили в другой стране. Моё возвращение было сюрпризом. Я думала, он оценит… Хотела подарить ему себя, а он… В общем, как оказалось, у него в этот вечер уже был подарок. И в тот момент, когда я застукала Илью, он уже успел его распаковать! Я застала своего парня за сексом с нашей бывшей одноклассницей и сбежала…

Это случилось всего пару часов назад, и вот теперь, я сама стою на неприлично близком расстоянии от знойного красавца. Вот только этот парень совсем не такой, как мой Илья. От него веет необузданностью, опасностью… Я всегда старалась держаться подальше от таких жестоких и обаятельных, потому что боялась, что мне разобьют сердце. А в итоге… его разбил тот, от кого я этого меньше всего ожидала.

— Ты вся пылаешь, детка, — шатен внезапно касается моего живота чуть повыше пупка. Я снова вспыхиваю и продолжаю пялиться на его обнажённый торс. Мощная грудная клетка, идеальные мышцы… Видимо, он спортсмен. Или бог, сошедший с небес? Ведь у простых смертных не бывает таких идеальных тел!

— Мне нужно на свежий воздух… — обхватываю его запястье ладонью, пока он чертит витиеватые узоры по моей коже длинными умелыми пальцами.

— Нет, — усмехается с таким видом, словно знает что-то, чего не знаю я. — Тебе это не поможет.

— Да? — задыхаюсь, потому что он с каждой секундой оказывается чуть ближе. — А что же тогда поможет?

Господи… лучше бы я это не спрашивала! Теперь губы незнакомца застывают в считанных миллиметрах от моих. Волоски на чувствительной коже приподнимаются, когда меня опаляет его дыхание. В нём чувствуется запах табака и мята… Никогда не любила сигаретный дым, но сейчас почему-то совсем не противно. Даже наоборот, мне словно хочется попробовать всё это на вкус. Нырнуть с головой в его порок, почувствовать себя грязной и избавиться, наконец, от этой дикой пульсации!

Его глаза прямо напротив моих. Тёмные, жадные. Мне страшно заглянуть в них и увидеть там собственное отражение. Вдруг, я и сама сейчас выгляжу точно также? Сумасшедшей с расширившимися зрачками? Возбуждённой и готовой к поцелую с незнакомым парнем? Боже… мне надо сбежать отсюда… пока я могу… пока он не подчинил меня окончательно!

Упираюсь ладонями в жёсткие мышцы, пытаюсь его отодвинуть, но в этот момент наглец касается моих губ своими.

— Ммм… — предательски издаю тихий стон.

Его язык медленно ласкает верхнюю губу, пробует на вкус, а потом проталкивается дальше в мой рот. Проводит по зубам, задевает кончик моего языка, и, не встретив сопротивления, быстро проскальзывает в мой рот. Заполняет собой, ласкает, а потом начинает двигаться внутри уже более резко и требовательно.

У меня от такого подкашиваются ноги. Не знаю, что со мной, но кажется, словно никогда в жизни меня ещё никто так не целовал! Сладко, дерзко, умело… Руки незнакомца обхватывают меня за талию, впиваются в кожу, воспламеняют…

Парень притягивает меня к себе, вдавливая в своё жилистое тело. Я пытаюсь свести ноги плотнее, но он протискивает колено между моих бёдер, потом сгибает его и поднимает выше, надавливая на объятый огнём треугольник между ног.

Меня простреливает диким спазмом. Внизу живота словно пружина натягивается! Несдержанно стону в голос! Соски становятся такими острыми, будто превращаются в маленькие, разогретые на солнце камушки.

— Пожалуйста… — шепчу в его нежные губы.

Сама не знаю, о чём прошу, но, кажется, если он ещё немного подвигает коленом, я, наконец, смогу избавиться от этого наваждения. Внутренности выжигает огнём. Я окончательно теряю голову и сама двигаю бёдрами ему навстречу. Где-то на задворках сознания яркими всполохами горит мысль о том, что всё, что мы тут делаем — жуткий позор! Боже… надеюсь, я больше никогда его не увижу!

— Хочешь кончить? — хищно оскаливаясь,