вкочевывалось ежегодно в уезд до 50 тысяч кибиток(около 200 тысяч киргизов) и размещаются по родам. Пути кочевания определяются здесь правом, основанном на давности пользования степями. Самое незначительное отклонение от кочевых путей приводят нередко к кровопролитию и гибели скота.

Поселок раскинулся на западном берегу озера Тумарлы — у ручейка, среди незначительных супесчаных возвышенностей, в те времена берега озера были покрыты богатыми сенокосными угодьями. Красиво заросший кустарником шиповника(шипшиной так называли это растение переселенцы) и ивами, ручей на склоне, с одинокой вербою у его истока. впоследствии достоявшей вплоть до развала СССР.Названию села положило неправильное произношение местными населением фамилии Лявона, открывшего первым, на удобном пересечении путей — лавку, еще до образования поселения, образовал сначала заимку, а потом и хуторок, Лявон вел торговлю крупами, посудой, сбруей, скотом, мукой, промышленными товарами, солью, зерном, рыбой, утварью, лесоматериалами, табаком, скобяными товарами. Переселенцы заселялись рядом с его владениями….так было легче войти в новую суровую жизнь. Даже краткий обзор состояния приезжих в ливановские края позволяет сделать однозначный вывод — ехали сюда в подавляющем большинстве люди бедные, безземельные, обделенные судьбой горемыки, жившие до переезда где- нибудь в центральной России или в Малороссии. Как известно, от добра добра не ищут, бегут не от счастья, а от того, что его то желанного, остро не хватает. Вот и ехали за тридевять земель в невиданные края, в немыслимые по тем временам дали. В лучшем случае о новых местах крестьян информировали посланные туда на деньги всего "обчества" ходоки, в которые выбирали мужиков пограмотнее, побойчей и посмекалистей.

Иные "послы" приезжали с дурными вестями — землица-то есть, да шибко далеко, городов и селений рядом нет, дорог нет, "фелшара" нет. Кругом степь да степь. Летом там жутковато, а зимой забуранит, завьюжит, закроет снежной пеленой горизонты, заштормит от всего мира, прям-таки беда. Слушали такого" чрезвычайного и полномочного посла", неспешно курили самокрутки, чесали нестриженные затылки и небритые бороды, задавали вопросы, ахали и вздыхали. Многие не решались на отъезд, но самые отчаянные и те, кому терять было нечего, кого жизнь буквально загнала в угол и била смертным боем, те после долгих раздумий все-таки трогались в путь-дорогу.

Преодолев тысячи километров, они находили благодатные места с природой, напоминающей родную, украинскую либо российскую. Вернувшись, ходоки отчитывались перед земляками, после чего односельчане принимали коллективное решение о переезде. Подавая пример другим, ходоки шли впереди всех. Однако имена этих разведчиков оставались в тени. В далекий путь крестьяне пускались из малоземелья. Семьи были большими и многодетными, всех надо накормить. А в Сибири, а в те времена Северный Казахстан называли Сибирь- плодородной земли вдоволь. Хорошим стимулом стала Столыпинская реформа, поддержавшая переселенцев рублем. Переселенцы облюбовали северные — западные территории Кустанайского уезда Турнайской области.

Переселенцами была создана в поселке Ливановский община. На сходах переселенцы решали важные вопросы общего характера: выделение земли под посевы, сенокосы, пастбища, строительство школы, церкви, плотин, колодцев, выполнение разного рода повинностей и обязанностей, скажем, пастуха и т. д Местные киргизы(казахи — в то время еще не было этого наименования местного населения)не могли выговаривать имя Лявона (выходца из города Новоржев Псковской губернии), и так получалось- спрашивали: "Куда едешь(қайда барасым? " отвечали: К Ливан үшін жарма, қант" "К Ливан- за крупой, сахаром", так и послужило это основой для наименования поселка. Переселенцы начали строить себе землянки. Появилось несколько десятков примитивных жилищ. Это место поселения уездная власть и назвала поселок Ливановский…

В числе первых жителей в поселение прибыли семьи Степана Аврамовича Садченко, Фотия Семёновича Нижника, трёх братьев Щербины, Абрама Сидоровича Пищенко, Василия Акакиевича Акименко, Бардака Ильи, Белогривого Степана, Гардичук Филимона, Губенко Филиппа, Журного Емельяна, Козлова Григория, Колисниченко Александра, Матущака Макара, Нашира Федора, Вишневского Андрей Андреевича, Воробьева Семена, Кищука Ефсея, Коваль Петра, Мамченко Ивана, Личмана Давида, Чеботарского Антона и других.

Очевидец тех времен из Ливановки грустно описывал первые переселенческие невзгоды: "Путь оказался труднее, чем думали… Пошли болезни, стала падать скотина, да и народ порядком издержался… Многие были растеряны, понимая, что вокруг одни такие же переселенцы, понявшие, что никто на горе их не отзовется, никто не придет на помощь" Поселок Ливановский представлял — "это степь, то по краю широкой улицы, поросшей зеленой травою, с слабо наезженными колеями, стоят постройки самого разнообразного вида. С большими промежутками видны одна-две избы, иной раз без крыши или без всякого прируба, иногда без дверей и оконных рам. Одни усадьбы обрыты со всех сторон глубокой канавой, заменяющей заборы и плетни, другие совершенно открыты и ничем не огорожены. Потом опять пустыри по обе стороны, а за ними приземистые с малыми подслеповатыми оконцами мазанки. На улице лежат бревна, кучи земли, дерн. И тут же, но непременно в стороне от улицы…

нечто среднее между жильем человека и логовом животного, землянка, устроенная в яме, с чуть приподнятыми над нею стенками из дерна, замощенная сверху вместо крыши чем попало; и на открытом воздухе особого вида летние печи для варки пищи.

"Не все выдерживали такую жизнь. Люди сурового закала, упорные и нетребовательные, например, латыши, сектанты, уживались легче; переселенцы из среднерусских и украинских губерний, выросшие в иной обстановке, а в особенности бабы, долго не могли привыкнуть к дикости новых условий"(из архивной справки)"

В 1906 г. законом 6 июня и повелением от 9 ноября "всем сельским обывателям и мещанам-земледельцам" было предоставлено право без особого разрешения начальства или общественного схода, свободно переселяться на отведенные для сего в губерниях и