Привыкший к лакомству зверёк не отставал от мальчика, будто не теряя надежды. Он знал эту белку и за пушистость всегда ласково называл Лапушка.

Но сейчас белочку было нечем покормить. Димка попробовал нащупать в кармане хоть маленький кусочек хлебца, что всегда ради этого брал с собой, но не смог зацепить даже крошку. Вот так из-за сегодняшнего особенного дня он забыл про свою подружку:

— Прости, Лапушка. В следующий раз обязательно принесу, — искренне покаялся расстроенный ребёнок.

И она будто поняла. Замерла на очередной ветке, с грустным видом провожая его. К тому же уже показалась граница парка.

Вдалеке высилось здание неприметного и даже отталкивающего вида. На первый взгляд простое, из серо-красного кирпича, но внутри него кипела ежедневная работа, а свет не выключался даже ночью. Те же крытые грузовики под покровом ночи заползали под его крышу, выезжали уже с ценным грузом и увозили его прямо на фронт, чтобы бить коварного немца.

Мама снаряды и патроны не собирала. Она работала бухгалтером. Считала приходы-расходы, затраты сырья, выдавала довольствия рабочим и занималась прочими премудростями своего важного дела. На ночную смену она отправилась ради новой, важной работы. Немец был всё ближе, а отгрузки всё чаще стали осуществлять в ночное время, чтобы самолёты-разведчики не обнаружили важный для армии объект.

На территорию сотрудники входили только по пропускам. У мальчика его, конечно же, не было. Но идти на сам завод ему и не нужно было. Перед зданием расположился пропускной пункт со шлагбаумом для заезда грузовых машин. Была тут и тяжелая дверь, через которую входили рабочие. К ней и устремился Димка, с усилием открыв ее и войдя в помещение.

— Куда! — сразу раздался властный голос бабы Вари, которая, видимо, заметила невысокую фигурку мальчика. Она была тут вахтёром. Из всех охранников Димка боялся её больше всего, так как если другие могли и поговорить с ним и иногда даже угостить чем-нибудь вкусненьким, то эта женщина всегда была недовольна, когда он приходил. Но в этот раз, разглядев Димку, она посмотрела на него так, будто бы впервые увидела.

— Здравствуй, Дима, — неожиданно спокойно произнесла она, и даже морщинки недовольства немного разгладились на её лице.

— Здравствуйте, — проговорил мальчик, опешивший от перемены. — Я за мамой.

— Да, подожди её здесь, — добродушно согласилась женщина, разглядывая его несколько секунд, будто бы решаясь что-то сказать. Но вдруг она отвернулась и, подняв опущенную из-за его визита газету, продолжила там что-то увлечённо читать.

Дверь, ведущая во внутренние помещения завода, скрипнула, и в проёме появилась фигура его мамы.

Впалые глаза самой дорогой в мире женщины выдавали её крайнюю усталость. Мальчик видел, как она постарела за последнее время. Но ему казалось, что это всё потому, что папа ушёл на фронт. Вот он вернётся, и они заживут по-старому. Так же счастливо, как и прежде. А лицо мамы вновь наполнят жизнь и красота.

— Дима, ты так рано.

— Ты говорила, что мы сегодня пойдём за хомяком.

— Да, точно. — Мама выглядела немного отстранённо. — Я сейчас закончу все дела и выхожу. Подожди меня здесь.

— Хорошо.

Мальчик решил плюхнуться на стул, но, посидев всего лишь несколько секунд, тут же встал обратно. Возбуждение не давало ему покоя. Хотелось быстрее идти, да только вот без мамы нельзя. Он не знает, где проживает хомячок. Да и не придёшь же, не скажешь: «Моя мама договаривалась с вами».

Дверь тихонько отворилась, и мальчик тут же юркнул к ней с нетерпением. К сожалению, это была не мама, а высокий и статный мужчина с побелёнными висками. Одетый в тёмный конторский пиджак и такие же брюки. Мужчина глянул на него и, сухо улыбнувшись, проговорил:

— Здравствуй, Дима.

Это был Антон Павлович. Мамин начальник.

Голос мужчины, всегда звонкий и с властными нотками, показался мальчику каким-то тихим и даже грустным. Конечно, он ведь не собирался идти за хомяком! Хотя такому серьёзному мужчине наверняка животные дома не нужны.

— Как ты? — спросил взрослый дядя с седыми висками и поправил очки на носу. Подошёл к мальчику и участливо посмотрел ему в глаза.

— Хорошо. А мы с мамой за хомяком сегодня идём, — весело отозвался мальчик, широко улыбнувшись. Ему не терпелось поделиться своей радостью со всем миром. Может быть, и мамин начальник станет повеселее?

Тут как раз вышла мама. Антон Павлович удивлённо посмотрел на неё и тихонько спросил:

— Вы ещё не говорили?

— Нет, — быстро ответила она, опустив глаза. Диме даже показалось, что самая любимая и важная для него женщина на свете сейчас заплачет. — Дома поговорим.

— Простите. Понимаю. Не буду вас задерживать. До свидания.

Антон Павлович на прощание больно стиснул плечо Димки, но тот даже виду не подал. Мужчина же, пусть пока и малого роста.

Вместе они вышли на улицу. Самая дорогая для Димки женщина в мире куталась в старое пальтишко, потёртое от частой носки. Из-под шапки выбивалась длинная коса, доходящая почти до пояса.

«Побыстрее бы снежок пошёл, — подумал мальчик, видя, как мама зябко кутается в свою нехитрую одежду. — Тогда станет немного теплее. Мама не будет так мёрзнуть».

Пальто это раньше принадлежало бабушке Димы, но он её никогда не видел. Умерла ещё до его рождения.

— Мама, а о чём говорил твой начальник? Ты хочешь мне что-то рассказать?!

— Давай дома, — отрезала женщина. — Сейчас мы идём выбирать хомяка.

Она сказала «выбирать»! Сердце мальчика бешено застучало. Ведь он сможет найти себе того, кто станет ему настоящим другом. А в том, что он сможет его выбрать из определённого числа, в этом Дима не сомневался.

И тут же начал фантазировать. Какие там хомячки? Может, они будут чёрными или белыми? Или вообще жёлтенькими? А вдруг серыми с коричневыми пятнышками? Может, окраска будет в полоску или в крапинку…

Пока они шли, мальчик предавался своим мыслям. Детская мечта казалась такой близкой! Теперь у него появится свой хомячок, с которым они обязательно подружатся. Будут играть. Правда, в какие игры, Димка пока не знал. Он будет за ним ухаживать, дарить любовь и теплоту!

По улице катился ещё один зелёный грузовичок, на капоте которого было написано белой краской «На фронт». Мальчик обернулся, когда тот проехал, и увидел внутри красноармейцев, что сидели на скамейках в два ряда. Один из них поймал его взгляд и, улыбнувшись, помахал рукой.

Димка помахал в ответ, но в голову лезли нехорошие мысли.

— Мама, а почему на улице так много военных?

— Немцы близко, — со злостью ответила мама, и Димка решил больше ничего не говорить.

Немцы — враги.