и Леонида Степановича). Эй, пенсия, девушку здесь не видали случайно? В грязной одежде? Никаких бомжей не проходило?
Екатерина Аркадьевна. Какие бомжи, вы что? У нас двор образцового содержания! Бомжей еще не хватало! Иногда только Галина нарушает — с собакой своей гуляет на детской площадке.
Крепыш (громко смеется). А пить можно на площадке? Ладно-ладно, не обижайтесь, молодые люди. Пейте на здоровье!
Серега. У вас в соседнем доме людей вон убили. А вы говорите, «образцового содержания»! Теперь убийца ходит на свободе. Уж лучше бомж!
Леонид Степанович. Уже не ходит… Земля ему пухом, несчастный человек! (выпивает вино). И чужую жизнь сгубил, и свою!
Серега. Ого, как быстро работает полиция! Почему «земля ему пухом»? Смертной казни у нас нет. Посидит несколько лет и выйдет.
Леонид Степанович. Потому что, молодой человек, покончил жизнь самоубийством этот убийца. Сам себе назначил наказание. Душа не выдержала, совесть замучила… Короче, не смог он жить с такой каменюкой на шее. Двух человек убил — не шутка!
Крепыш. Во дурак! Раз на такое пошел, надо было сначала думать. А то, видишь ли, угрызения совести у него. Зачем убивал? Получается зазря!
Леонид Степанович. Так там целая история! Парень, которого он убил, украл в магазине миллион рублей. Убийца думал, что заберет эти деньги все себе, но в итоге не нашел их в квартире. Исчезли денежки, испарились. Получается, убил, как вы сказали, зазря. Хотя мы тут рассуждаем и не понимаем, как можно убить человека за миллион рублей… Сумма по нынешним временам ничтожная. Жизнь человека вообще бесценна. Но миллион рублей?!
Серега переглядывается с Крепышом.
Серега (говорит медленно, думая над каждым словом). Ого, как получается… Значит, убитый спрятал где-то целый миллион — не будем уж совсем принижать значение этих цифр — сбежать не успел, а дружок его убил с целью забрать все деньги. Хе, дурак, думал вор будет их дома хранить? Наивно.
Леонид Степанович. Так времени слишком мало после кражи прошло. Убийца ведь был свидетелем, а то и подельником. Поэтому он почти сразу попытался деньги забрать, а убитый каким-то чудом успел их уже куда-то спрятать. Не удивлюсь, если лежат где-то дома, и убийца просто плохо их искал…
Екатерина Аркадьевна. Ага, через много лет будет новый жилец ремонт делать и найдет этот чертов миллион. Но тогда он уже никому нужен не будет. И сейчас это не большие деньги, а через много лет вообще превратятся в бумажки…
Серега. Да-а-а… История! Значит, оба теперь почили, так сказать, в Бозе…
Крепыш. Тем более, надо срочно найти бомжиху!
Серега (шикает на него). Да заткнулся бы ты! Дебил!
Леонид Степанович. Почему «тем более»? Думаете, он бомжихе миллион отдал? (смеется). Хорошая мысль! В жизни не найдешь потом этих денег.
Серега. Нет, что вы, что вы! Это мы про свое. Бомжиха нам с Крепышом приходится племянницей. Покатилась по наклонной… Мать просила ее найти. А почему я вспомнил о ней в связи с вашей историей?.. Потому что… а вот тоже мало ли чего… Видите, как жизнь у людей оборачивается.
Екатерина Аркадьевна. Но тут мы вам не помощники — нет у нас здесь бомжей. Только Галина со своей злючей собакой да мамаши с детишками… Еще Валерик есть — хозяин магазина и дворник наш, золотой человек — Захарыч Илхом.
Во дворе появляется дворник.
Леонид Степанович. А вот и Захарыч — легок на помине. Вот скажи, Захарыч (наливает себе и Екатерине Аркадьевне вина), видал ты когда у нас на площадке бомжей? Случался ли такой казус, упаси господи!
Дворник. Чистый двор. Хороший люди живут! Илхом уважает! (подметает и уходит).
Серега (вздыхает). Да поняли уж. Ладно, пойдем Крепыш. Выпить надо.
Екатерина Аркадьевна. А вы к Валерику зайдите. У него всегда есть водка. Это тут в подвале за углом.
Серега. Знаем. Мы к нему уже заходили. Искали племяшку. И правда, Крепыш, пошли у него водки купим, закуски…
Екатерина Аркадьевна. Водка — лучшее лекарство в мире. Мы так каждый день лечимся и вроде даже легче становится. А мы, Степаныч, давай-ка сходим домой. Вино мы допили. Поедим хоть что-нибудь. Перекусим. А там и еще вина можно взять, раз уж срок вышел. Пошли-пошли и пакет захвати — там остались стаканчики одноразовые. (обращается к Сереге и Крепышу) Мы, знаете ли, завели привычку из пластиковых пить, а то стеклянные бьем постоянно. А тут детишки, собачки — не дай бог наступят, порежутся. Да и покупать новые стеклянные дороже. А так — купил упаковку одноразовых — бей не перебей.
Екатерина Аркадьевна и Леонид Степанович уходят в дом.
Серега. Прикинь, кого убили! Это ж мой племянник!
Крепыш. Какой племянник? У тебя ж племяшка!
Серега (вздыхает). Дебил… Крепыш, ты реально такой дебил или прикидываешься?
Крепыш (обиженно). А что такого я сказал?
Серега. Про бомжиху мы придумали, что она наша племяшка! Чтобы полиции так сказать! А убитый Пашка — на самом деле мой племянник, двоюродного брата сын. Братан с его мамашей развелся… Вижу, не совсем сечешь… В общем, это ж он, судя по рассказу этих стариканов, нам деньги на хранение принес, миллион свой. Тот миллион, который ты засунул Надьке в сумку.
Крепыш. А-а-а, понял! Он тогда еще лопотал: пакетик подержите у себя несколько дней. А мы туда после его ухода глянь! А там — две пачки по пять тыщ, итого — миллион! Ты говоришь: фиг он у нас этот пакетик обратно получит. Только просил Костяну не говорить, а то тот отнимет… Это да — Костян все отнимает. А тут Костян и приходит, легок на помине. Я со страху пакет бомжихе сунул, что спала рядом… Как же я так сплоховал!
Серега. Так и сплоховал! Потому что дебил! Ладно, что теперь делать… Надьки здесь, понятное дело, не бывало — все вон говорят. Даже эти лопухи старые. И понятно, что запомнили бы — тут как в деревне, все на виду. Ушла, видимо, совсем не в эту сторону. Ищи ее теперь, свищи. Как ветра в поле.