- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (32) »
Зинаида Гиппиус СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СБОРНИКИ
«Давно печали я не знаю…»
Давно печали я не знаю, И слез давно уже не лью. Я никому не помогаю, Да никого и не люблю.Любить людей — сам будешь в горе. Всех не утешишь все равно. Мир — не бездонное ли море? О мире я забыл давно.
Я на печаль смотрю с улыбкой, От жалоб я храню себя. Я прожил жизнь мою в ошибках, Но человека не любя.
Зато печали я не знаю, Я слез моих давно не лью. Я никому не помогаю, И никого я не люблю.
«Я помню аллею душистую…»
Я помню аллею душистую И ветви сирени кругом, Росу на траве серебристую И небо, объятое сном.Я помню, как трелью рыдающей Сирень оглашал соловей, И как аромат опьяняющий Волной доносился с полей.
Я помню скамью одинокую, Забытые грезы и сны, И пруд, весь заросший осокою, И силу живую весны…
У берега лодка качается, И плещется тихо вода, И звезды, блестя, отражаются На зыбком просторе пруда.
Стихает природа уснувшая, Всё негой весенней полно… Я помню то время минувшее, Я помню, что было давно…
«Осенняя ночь и свежа, и светла…»
Осенняя ночь и свежа, и светла - В раскрытые окна глядела, По небу луна величаво плыла, И листья шептались несмело. Лучи на полу сквозь зеленую сеть Дрожали капризным узором… О, как мне хотелось с тобой умереть, Забыться под ласковым взором! В душе что-то бурной волною росло, Глаза застилались слезами. И было и стыдно, и чудно светло, И плакал Шопен вместе с нами. О, милый, мы счастья так ждали с тобой - И счастье неслышно подкралось, Пришло, как волна, унеслося волной, Пришло, но навек не осталось!«Долго в полдень вчера я сидел у пруда…»
Долго в полдень вчера я сидел у пруда. Я смотрел, как дремала лениво, Как лениво спала голубая вода Над склоненной, печальною ивой. А кругом далеко — тишина, тишина, Лишь звенят над осокой стрекозы; Неподвижная глубь и тиха, и ясна, И душисты весенние розы. Но за пыльной оливой, за кущами роз, Там, где ветер шумит на просторе, Меж ветвями капризных, стыдливых мимоз Море видно, безбрежное море!.. Всё полудня лучами залито, дрожит, И дрожит, и смеется, сверкая, И бросает волна на прибрежный гранит Серебристую пену, играя. Что-то манит туда, в неизвестную даль, Манит шум синих волн бесконечный… Океану неведома наша печаль, Он — счастливый, спокойный и вечный. Но… блеснувшая в сумерках робко звезда, Темных вязов густая аллея И глубокие, тихие воды пруда Утомленному сердцу милее…«Мой дворец красив и пышен, и тенист душистый сад…»
Мой дворец красив и пышен, и тенист душистый сад, В рощах царственных магнолий воды тихие журчат, Там желтеет в темной куще золотистый апельсин И к студеному фонтану наклоняется жасмин. Блещет море, и гирляндой роз пунцовых обвита Кипарисов темнокудрых величавая чета. Шепот нежных слов и трели полуночных соловьев, О, когда б навек остаться здесь, у милых берегов!.. Но порою я спускаюсь, одинока и грустна, Вниз по мраморным ступеням, где, луной озарена, Чуть колышется, чуть дышит золотистая волна. Я веду беседу с морем, я гляжу в немую даль И с любовью вспоминаю мою прежнюю печаль. Вспоминаю домик бедный и черемухи кусты, И сирени белоснежной ароматные цветы, Песни жаворонка в поле, на заре, кудрявый лес, Васильки родимой нивы и глубокий свод небес. Помню я мои мученья, слезы бедные мои, Помню жажду тихой ласки, жажду счастья и любви. Но зачем, следя за лунным отражением в волнах, Как о счастии тоскую я о горе и слезах… И зачем в саду у моря, где чуть слышен запах роз, Мне так жалко прежней доли, мне так жалко милых слез?..«Я истинному верен останусь до конца…»
Я истинному верен останусь до конца: Смирите, люди-братья, надменные сердца! Вы верите и в счастье, и в радостные годы, Вы к знанию стремитесь, вы ищете свободы - Но в мире нет свободы, нет в мире красоты… Смиритесь, позабудьте безумные мечты! Непобедимой смерти таинственная сила Людей живую душу навеки покорила. И в первое мгновенье, как и в последний час,- О, смерть, ты будешь с нами, и будешь вечно в нас! Приходит смерть любовью, светлы ее одежды, Приносит нам отраду и робкие надежды… Но от любви бегите, бегите, люди, прочь! Ведь это смерть пред вами, ведь это — та же ночь… Любовь — еще страшнее и непонятней смерти… Смиритесь, братья-люди, смиритесь и поверьте, Что в мире нет свободы, и, волею судьбы - Любя и умирая, мы вечные рабы!<П.И. ВЕЙНБЕРГУ>
Люблю — хрусталь бесценный и старинный, Обычаи невозвратимых дней, Благоприятны старые картины И старое вино душе моей. Всегда, всегда любила я седины, И, наконец, пришла моя пора: Не устояло сердце робкой Зины Перед цветами Вейнберга Петра!8 января 1894 СПБ
<П. И. ВЕЙНБЕРГУ>
Суббота, 25 июля, <18>98 АврораВы задали мне трудную задачу! Ответить собираюсь я давно… Беру перо, сажусь — и чуть не плачу… Зачем шутить стихом мне не дано?! Нравоученья в декадентских ризах Упрямой музе более под стать; Я не вольна в ее пустых капризах, Я не умею дам разубеждать. Звенит ваш стих, и, с гибкостью завидной, По строкам рифма вьется, как змея… Досадно мне, и больно, и обидно - Но я, увы, не вы, а вы — не я… Довольно! Чем богата, тем и рада. Мне даже нравится мой странный слог. И будет, верю, за труды награда: Ответная чета блестящих строк. «Была я в Петербурге; буря злилась, И дождик шел… Ну чистая напасть! Домой я непрестанно торопилась И на Фонтанку не могла попасть. Лишь утешала страждущего брата, Упавший дух немного подняла И тщательно и зорко берегла От милого, но страшного „возврата“… (Подумаешь, не стоило и лезть: Там утешителей не перечесть)». Живем мы здесь не шатко и не валко; Мясник — мошенник; серы небеса; Поют кузнечики; мне просто жалко, Что здесь случаются и чудеса. Вот первое: не будет вам в
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (32) »