отвлеклась от блаженного созерцания Кира и удивленно посмотрела на сестру, пытаясь понять, о чем она вообще. Потом громко хлопнула себя по лбу.

— А, ты об этом! Да я, если честно, никогда и не гадала. Ерунда все это, да и страшно…

— Вот как? — брови Светки возмущенно полезли наверх. — А на мне, значит, решила поэкспериментировать?

— Вот видишь, как я правильно сделала, что не на себе, — смущенно поправила одеяло Ксюха. — Теперь точно буду знать, что делать этого не стоит… Да и не нужно мне уже, — и она снова растеклась в улыбке, наблюдая, как Кир приближается к ней с чашкой горячего мятного чая.

Эпилог

— Шах и мат… — очаровательно подмигнул небесно-голубыми глазами изящный блондин и тряхнул длинной гривой волос.

Его соперник недовольно поморщился, смерив шахматную доску хищным недовольным взглядом. Да, действительно, белые опять выиграли, и черный король, одиноко забившись в угол, вовсю семафорил белым флагом.

— Ну кто бы сомневался, — недовольно проворчал он, сгребая фигуры с доски. — Ведь ты опять шельмуешь!

— Я? По-моему, это твоя прерогатива.

— Жаль, жаль, но только не сейчас, — брюнет поднялся, небрежным жестом расправив полы золотого камзола, и лениво потянулся. Подошел к большому панорамному окну, за которым клубилось разноцветное небо. Раздраженно щелкнул по каменному полу заостренным кончиком изящного черного хвоста. — Ничего, на Купалу отыграюсь. Тогда мое время будет…

Блондин приблизился, шурша по полу белоснежными перьями сложенных за спиной крыльев.

— А когда приходят Святки, убегайте без оглядки… — шутливо пропел ему на ухо детскую песенку.

Золотые глаза блеснули алой искоркой:

— Вот же ты наглец, пушистый… Посмотрим, как запоешь, когда другие силы будут править.

— Ну что ты злишься? — примирительно улыбнулся Светлый. — Знал же, что я не допущу, чтобы было по-твоему. Я для этого тут и дежурю.

Брюнет сложил руки на груди и смерил его надменным взглядом.

— Не допущу, — передразнил он его, — тогда объясни, чего я здесь забыл?

— Прекрасно знаешь. В Святки ваша братия резвится, а наше дело — наблюдать, — блондин распахнул окно, и в комнату ворвались звуки музыки и веселья.

Брюнет выглянул наружу и досадливо поморщился:

— Ты все равно не дашь повеселиться. Вот зачем все обратно исправил? Они сами нарвались, я их за дело наказал!

— Любопытство — не порок… — пожал плечами блондин. — И не грех, чтобы так наказывать. Другое дело — поучить! Так даже интересней!

— Ничего интересного, скукота! — Темный прошелся из угла в угол и плюхнулся обратно в кресло. — Чтоб я еще раз дежурить вызвался в эти дни, да никогда!

— Ну-ну, не ты, так другой… — задумчиво протянул блондин. — Кстати, зеркало отдай, — потребовал сердито. — Замучились за вами эти шутки разгребать.

— Перетопчешься… — недовольно буркнул тот. — Если б не оно, я тут совсем со скуки кони двинул… Да и тебе веселуха: беги скорей, строчи отчет в свою канцелярию, как ты пресек очередную пакость. Сколько там? Сразу восемь медалей заработал? За восемь устроенных судеб, ха-ха, благодетель!

— Не утрируй, хвостатый… — блондин присел напротив, аккуратно расправив перья, и принялся не торопясь расставлять на доске фигуры. — То вовсе не моя заслуга. Я чувствами не торгую, могу лишь только подтолкнуть…

— Ха-ха! Деваху в прорубь, например… — учтиво подсказал Темный.

— Ну а куда деваться… Сами они не полезли бы, а мне за тобою нужно было ауру зачистить.

Темный фыркнул и, набычившись, отвернулся. Светловолосый расставил белых и принялся за черные.

— Я помню, помню… На Купалу… — улыбнулся он, поймав недовольный взгляд темных глаз. — Ну а пока, еще партейку?