Бирюк В.
Зверь лютый Книга 34. Движуха

Зверь лютый

Книга 34 "Движуха"

Часть 133 "И в полночь ваши денежки заройте в землю. - Где?!...".

Глава 675

"Движуха"... смешное слово. Из той, первой, жизни. Означает кое-какое активное движение. Чего-нибудь куда-нибудь. Правильно понимаешь, красавица: или - в чём-нибудь. Да, это мы с тобой движухой занимаемся. Такой... сенситивно затянутой. Ну-ну, не части. Но самая неизбывная движуха у тех, кто для этого предназначен. - Нет. Ты как-то всё... общечеловечески понимаешь. А я не про... некоторых, а про двигатели. И движители. Вот у них движуха - так движуха! И по скорости, и по размаху, и по продолжительности.

Отвлекаешься, девочка. И меня отвлекаешь. Дело надо делать. Двигать. А дело - здесь. - Да, и конкретно в... И вообще - на Руси. Разные Саксонии да Норвегии, Персии да Палестины - завиточки по краям. Довесочки да прикрасочки.

В марте-апреле 1169 г. мы с Боголюбским нехило порезвились в Киеве. Он - повенчался, я - обкорзнился.

Но это так, символизм. В реализме были приняты многие законы. Не было бы символизма венчания и всяких разных присяганий - не было бы и законов.

Но и принятие законов - виртуал. Реал - их применение.

"Бумажка сама по себе не ходит - у неё ножек нет" - извечное правило бюрократа.

Закон - аналогично.

Закон - способ решения конфликта между людьми. Когда уже есть "две точки зрения", когда носители этих "т.з." уже дошли до вражды, до мордобоя, пусть и не повсеместного, но частого, тогда приходит "закон" и говорит:

-- Есть два мнения. Одно моё. Другое неправильное.

Это - мудрость. Такая... обще-много-народо-законо-вековая.

Там, где нет конфликта, где нет людей, которым новизна даёт существенную выгоду - тишина и покой, болото и благорастворение.

А вот где есть...

***

" - Я сойду с ума!

- Подожди! Я с тобой!".

"Люди мыслят стадом, стадом же они сходят с ума, а в сознание приходят медленно и поодиночке" - Чарльз Маккей.

Для установления единообразия мышления, с ума схождения и в сознание прихождения - и необходимо законодательство.

***

В летописях в ближайшие десятилетия появляется рефрен: "идучи не идут". Так пишут, например, в РИ о походе Залесских княжичей на Стрелку против мордвы и булгар в 1171 г. Бояре, созываемые князьями в ополчение, дружно кивают, обещают, но... "не идут".

-- А пошёл бы ты, князь, в... в поход. Сам.

"Два мнения" - есть, конфликт - уже... Частота и острота проявлений растёт. И тут влезает "закон". Который сообщает, какое мнение - "правильное". По сути, мы всего-то на пару лет опередили это "идучи не идут". Легализовали уже созревшую к применению практику.

К примеру. Минские братья-князья вздумали собирать боярские хоругви для похода на Полоцк.

Ура! Война! Все - "за"!

Но... никто не пришёл.

-- Дык... а с чего бы? Хто похочет - пущай. А у меня в енто лето - травостой вымахал. Уж и не упомню когда такое богачество было. Ежели б не покос - я б завсегда. Но травы-то - от бога. Как же ж пропустить такое? Господь-то того, обидится. За пренебрежение даром Его. Не, не можу. А по закону - государь боярству вольную дал. Я - в своём праве.

-- Какой нахрен государь?! Боголюбский - враг!

-- Кому? Мне?! Не, Боголюбский венчан на царство, на ём благодать божья почивает. Ты б... ета вот... съездил бы в Боголюбово да присягнул. А то, не дай бог, суздальские и сюда заявятся.

Тема в тех краях... "горячая". Прошло полвека с тех пор, как боголюбивый Мономах выжег Минск так, что "ни скотины, ни челядинца" не осталось. Лет сорок - после похода Мстислава Великого и высылки княжеских семейств в Византию. Снова нарываться... не хочется.

Уточню: слова - словами, а войска - войсками.

Стремительная "сдача" Волыни - очень весомый аргумент. На Туровских братьев, например, сразу подействовало. В сочетании, конечно, с письмами Евфросинии Полоцкой. Двое младших - Святополк и Михаил - приехали летом в Боголюбово, принесли присягу. И получили новые назначения. Один в Теребовлю на Волыне, другой - в Туров.

Бзды-ынь.

Такое - уровень ярлыков, выдаваемых ханами Золотой Орды русским князьям. Так Александр Невский был, в один момент, обойдён Батыем, который передал Великое княжение Владимирское его младшему брату Андрею.

Нарушение очевидного: "старший - главный". Вокруг этого строится вся здешняя жизнь. Нельзя, например, выдать замуж младшую дочь, не выдав прежде старшую. Это мы ещё до экономики не дошли: отобрать имение у брата - преступление. Не только имущественное, но и духовное.

-- Нет! Там же брат мой старший князем сидит!

-- Ты только что присягу принял. Обещался Государю "почитать в отца место". Вот его воля. Почитай и исполняй.

"Вам шашечки или ехать?" - или живём по "истокам и скрепам", или вытаскиваем "Святую Русь" из феодальной раздробленности, обламывая прорастающую удельщину.

Боголюбский, конечно, тиран-консерватор. По Салтыкову-Щедрину: "прогрессист и самодур". Но он настолько консервативен, что уже либерален.

-- Почему нельзя? Мономах же так делал? Как и Креститель. Обратимся же, братия, к истокам и скрепам, к нашим отцам-основателям, к "Золотому веку" Руси нашей Святой. И воспоследуем.

"Присяга", "крестное целование" - маркер, "костыль для психики". Для его, этого Миши из Турова, души.

Принял присягу и изменил? - Враг, казнить.

Не принял? - Враг, казнить.

Принял, исполнил? - Молодец. Возьми с полки пирожок.

Что радует - у нас с Боголюбским здесь расхождений нет. Есть предпочтения по персонам, формам, задержкам при принятии решения, которое "окончательное, обжалованию не подлежит".

Забавно: я, похоже, обгоняю в жестокости, в этой части, самого "Бешеного Китая".

Я же был мирным весёлым приколистом и анекдотистом, донжуаном и бонвиваном! Все люди - человеки, давайте жить дружно!

"Я, ты, он, она! Вместе - целая страна,

Вместе - дружная семья! В слове "мы" - сто тысяч "я",

Большеглазых, озорных, чёрных, рыжих и льняных...".

А теперь первым делом прикидываю родство, свойство и сословную принадлежность. Древность рода и старшинство по коленам.

Как же эта "Святая Русь" меня... пере-вы-кол-пак-нула. Вот, даже "казнелюба" Боголюбского превзошёл.

Хотя понятно: для меня рюриковичи - "парни с ихней улицы". Даже не вспоминая, что они все - "представители паразитирующей на крови трудового народа класса крупной феодальной аристократии".

А для Андрея - родственники. Не "соратники" - он почти со всеми из них воевал. Но - противники, а не враги. Не - кровососы, мироеды и жрущая протоплазма.

Он почти всех русских князей "видел на острие меча". Это очень хорошо: позволяет ему быть более решительным. Хотя куда уж ещё...

Благочестник бы на эту роль не