желаете мне вреда?

— Зачем мне это? — спросил великан, покачав головой. — Мне это не надо. Людям кажется, что надо. Они все меня боятся. Ты вчера боялась тоже. Убежала, — припомнил он. — Почему вернулась?

Говорил он медленно и с какой-то досадой в голосе.

— Я подумала, что вы не опасны, вот и вернулась. Похоже, я не ошиблась… А почему вы сидите здесь так долго и никуда не уходите? Вот уже третий день подряд я застаю вас здесь, а вы все сидите…

— Если много хожу, вокруг слышно. Прогоняют. А еще, если меньше двигаюсь, меньше есть хочется. А ты что здесь делаешь?

— Я просто собирала грибы в лесу и…

— А-а… — тоскливо протянул великан. — Подо мной грибы? Не видел…

Он поднялся и отступил от дерева на шаг, давая Норе возможность собрать грибы. Однако, когда он поднимал ноги, от земли оторвались куски, так что даже если бы под ним что-то росло, от этого уже ничего бы не осталось.

— Нет-нет, что вы, не искала я никаких грибов! — заверила Нора. — Я просто хотела поговорить… Вы садитесь, садитесь.

— О-о, — удивился великан и поспешил сесть обратно. — Хорошо. Давай говорить.

Нора достала из своей корзинки покрывало, постелила его на траву, уселась и попросила великана рассказать, как он попал в их лес. Великан оказался словоохотливым, хотя говорил медленно и слова подбирал с трудом. Иногда Нора встревала в его рассказ и подсказывала нужные формулировки. Как сказал великан, пришел он в их лес не так давно, а до этого был в других землях Северного Королевства. Каждый раз, когда его находили люди, они сначала пугались, а потом собирались в большие группы и гнали его вилами и факелами (сам он назвал их острыми и горячими палками). Несмотря на все попытки избавиться от него, убить его никак не получалось — никакое оружие не смогло его ранить. Сам он не хотел ни с кем враждовать, поэтому часто перебирался в новые месте.

— Так и пришел сюда. До этого жил в горах. Но там плохо — еды нет.

— А чем ты питаешься? — поинтересовалась Нора.

— Чем придется. Срываю с деревьев. Либо из-под них.

— Плоды и коренья? — уточнила она.

Он повел плечами — сам не знал.

— Ем я много, но редко. Хорошо поем, и могу потом долго ничего не есть, если двигаюсь мало. Вот и сижу, как камень. Расскажи теперь и ты что-нибудь, — попросил он.

— Хорошо. Что бы тебе рассказать такое… Ой, я только сейчас поняла, что мы забыли представиться друг другу!

— Что сделать? — не понял великан.

— Представиться. Так у людей принято — когда знакомишься, нужно назвать свое имя. Меня вот зовут Нора. Всего два слога: Но-ра.

— Нора, — повторил великан.

— Точно! А тебя как зовут?

Великан промолчал — имени у него не было.

— Понятно… — произнесла Нора. — Имя — это так, не главное. Главное, быть человеком хорошим. Ладно, давай я о чем-нибудь расскажу.

Особенно болтливой Нора не была, но за сорок пять лет жизни у нее накопилось немало историй, кое-какими из которых она и стала делиться. Так, великан узнал, что она вышла замуж уже в шестнадцать лет. Тогда она еще плохо знала мужа и боялась его, но скоро поняла, что он не такой уж плохой, каким казался сначала.

— Его имя Грегор. Он строгий, угрюмый, но на самом деле сердце у него доброе. И, в отличие от многих других мужей, он не поднимает на жену руку.

Спустя некоторое время после свадьбы, как Нора поведала дальше, она и Грегор выяснили, что у них не будет детей, отчего они до сих пор оставались лишь вдвоем.

— Жалко, — посочувствовал великан. Он не совсем понимал, о чем она говорит, но хорошо уловил печать в ее голосе.

— Ничего. Я уже смирилась. Иногда, конечно, неприятные воспоминания снова возвращаются, и становится тяжело… В такие моменты я как раз иду в лес и гуляю здесь, собираю грибы и цветы, какие попадутся, а потом приношу домой. Меня такие прогулки успокаивают. Люблю походить по лесу.

— Тут красиво, — заметил великан. — Деревья большие. Животных много. Я люблю животных, но птицы… — как Нора уже успела понять, он не мог долго держаться за одну мысль и перескакивал с одной на другую. — Птицы начинают рано кричать, а я засыпаю поздно. Жду глубокой ночи, а ночью красиво. Здесь — указал он в небо — появляются огни. Не как те, которые приносят люди, а далекие. И еще эта… такая большая…

Он нахмурился, пытаясь вспомнить слово.

— Луна? — предположила Нора.

— А, луна, да! — обрадовался он, что она поняла. — Нравится смотреть на нее. Солнце тоже нравится, но оно смотреть не дает.

На вопрос, как он вообще появился на свет, он лишь пожал плечами: он помнил только лес, поля, горы да одиночество. Он оказался очень простым и каким-то грустным, и Норе пришелся по душе. Она пожалела его, хоть и понимала, отчего люди его прогоняют — никто в здравом уме не рискнет завести дружбу с подобным гигантом; а сама Нора, как она подумала, здравый ум оставила дома еще в тот день, когда пошла на поляну в третий раз. Они говорили до самой темноты, и когда Нора вернулась, Грегор глядел на нее с подозрением — за время столь долгого отсутствия она не насобирала грибов и на половину корзины.

— Просто неудачный день, вот и все, — пробормотала она в оправдание. Рассказывать про великана у нее желания так и не появилось, ведь ей по-прежнему казалось, что Грегор не поверит.

На протяжении недели Нора каждый день ходила на поляну, где был великан, и они проводили время за разговорами обо всем, о чем только думали. Великану больше всего нравилось слушать о том, как живут люди. Его удивляло, что они могут всю жизнь оставаться на одном месте и никуда не уходить. Когда же наставала его очередь говорить, он чаще всего рассказывал про те места, где бывал. Например, о высоких водопадах на севере или о снежных горах на юге.

А еще Нора изобрела способ, с помощью которого великан мог узнать, что по лесу идет именно она, а не кто-то другой: входя в лес, она начинала напевать песню.

— Это одна из немногих песен, которые я хоть немного запомнила за свои годы. Моя мама часто пела ее, чтобы меня убаюкать. — И она запела довольно тихим, но звонким голосом:

«Яркие звезды над морем сияют,

море их ласковый свет отражает

Я, пораженная их красотой,

скинула обувь, готовлюсь в прибой

Прыгнуть. И плыть далеко

Прямо до звезд, как бы ни было там глубоко»

Ей пришло это в голову, потому что великан, стоило ему услышать любой шорох, похожий на шум шагов, тут же громко вопрошал: «Нора?» Пока ему везло — то оказывался либо какой-нибудь зверь, либо действительно Нора, но вероятность того, что он выдаст себя перед кем-то из заблудших вглубь леса деревенских жителей, была слишком велика. Песня