мне аббатиса.

За вечерней трапезой я осторожно спросил у нее, не боятся ли монахини, что к ним в монастырь нагрянут враги?

Она мне ответила, что в монастыре почти не чувствуется война. Этой весной к ним пришел лишь несчастный старик без рук. Откуда он, мы не знаем. Еще он без языка.

Тогда моя дочь склонила голову и прочитала «Аве Мария».

Аббатиса смогла рассказать о безруком, что он якобы злодей, который понес наказание, что он не желал выдавать своих сообщников, и потому лишился языка. И если он грешник перед людьми, то он грешник и перед Богом? Аббатиса взглянула на меня.

– Нет, – ответил я, – это необязательно так.

Я не вошел к несчастному калеке, но моя славная дочь сделала это. Она сразу вернулась обратно. И шепнула мне, что он кивнул головой в сторону фьорда, словно нас ждет там послание. Больше я ничего не знаю.

Весенней ночью шел теплый дождь, и я спустился вниз, к фьорду. Потом я вернулся, ведя за собой наших людей. У них был корабль. Я забрал из монастыря свою дочь. Забрал с собой и калеку. И мы вышли в море, держа курс на запад.

По пути в Бьёргюн я сидел на палубе и пил пиво с калекой Гаутом. Он кивал мне, благодаря. С нами была йомфру Кристин. Она смотрела на волны, а потом сказала: «У меня теперь нет служанки, господин Аудун, и мысль о том, что стало с йомфру Лив, причиняет мне боль. Ответь мне: ты поступил с ней так, потому что я – дочь конунга? И потому что отец мой – сын конунга?»

– Да, – ответил ей я.

Такой краткой бывает правда и ложь. Когда Гаут уснул, корабль покачивало на волнах, а йомфру Кристин грустно молчала, я ощутил на мгновение горечь при мысли о том, что ее отец, мой друг и в жизни, и в смерти, позволил аббату Карлу написать свою сагу, а мне приказал уйти. Но я горжусь тем, что оказался непреклонен.

Я также знаю, что никогда не смогу на старости лет написать ту сагу о конунге Норвегии, которую я рассказал его дочери в Рафнаберге. Но я понимаю и то, что – и в том моя гордость и радость, пока наш корабль скользит по черной воде, – как мертвые продолжают жить в наших сердцах, так и я оживу для того, кто однажды захочет создать эту сагу о конунге Сверрире.

Карты Норвегии XII-XIII вв.

Карта 1. Норвегия XIII вв.

Карта 2. Нидарос. Конец XIII в.

Карта 3. Осло. Конец XIII в.

Карта 4. Бьёргюн. Конец XIII в.

Примечания

1

Биркебейнеры или берестеники – прозвище, данное повстанцам, сторонникам конунга Эйстейна Девчушки, они скрывались в лесах, обувь у них износилась, и они заворачивали ноги в бересту (Здесь и далее прим. переводчиков.).

(обратно)

2

Праздник Перстня отмечается 12 сентября. В средневековье был местным Нидаросским праздником, отмечавшимся в память о том, что в 1165 г. в церковь Христа была привезена капля Христовой крови, очевидно, в капсуле, имевшей форму перстня.

(обратно)

3

Иерусалим.

(обратно)

4

Трондхейм.

(обратно)

5

Берген.

(обратно)

6

Баглеры, или посошники (от епископского посоха) – возглавлялись представителями крупной аристократии и католическими прелатами.

(обратно)

7

Целебное средство, открытое придворным врачом Нерона Андромахой.

(обратно)

8

Prima Ora – Час первый (лат.), ок. 7.30, незадолго до утренней зари – средневековая разбивка дня по литургическим часам.

(обратно)

9

29 июля по нов.стилю.

(обратно)

10

Названия церковных служб по каноническим средневековым часам: «повечерие» и «утреня».

(обратно)

11

День святого Мартина, 11 ноября.

(обратно)

12

Утреня (лат.)

(обратно)

13

Час первый (лат.)

(обратно)

14

Час третий (лат.)

(обратно)

15

Час шестой (лат.)

(обратно)

16

Час девятый (лат.)

(обратно)

17

Вечерня (лат.)

(обратно)

18

Повечерие (лат.)

(обратно)