На какой угодно высоте. Устройство надежное. Только щелк – и подцепит. Понятно?
– Понятно, сэр, – отчеканил Вильфред.
– Счастливого пути! – сказал полковник.
Выйдя из особнячка, летчики некоторое время шли молча. Да, им не раз приходилось летать в Советскую Россию с заданиями американской разведки. Вильфреду случалось бывать там и во время войны, когда в Виннице размещалась база союзников, с которой американские самолеты шли на бомбежки. Это были так называемые «челночные операции». Из Англии самолеты летели в Винницу, по пути сбрасывая бомбы над гитлеровской Германией. В Виннице, заправившись горючим и забрав новый груз бомб, они возвращались назад, на английские аэродромы.
По натуре Вильфред был человеком равнодушным. С равнодушием он относился ко всему, что не касалось его благополучия. Никакие сложные проблемы, никакие трудные задачи – ничто не могло взволновать его. Личное благополучие и здоровье он считал важнейшими элементами человеческого существования и умел, кроме этого, ни о чем больше не думать.
– Значит, летим, – сказал он, искоса взглянув на Миллера.
Тот кивнул.
Перед каждым полетом в Россию Миллер испытывал страх. Он был суеверен. И накануне полета старался даже не читать газет, чтобы не наткнуться на какое-нибудь сообщение об авиационной, железнодорожной или автомобильной катастрофе.
Он шел, угрюмо глядя себе под ноги. Вспоминалась родная деревня, детство, школьные товарищи, офицерское училище, портреты генералов, парад в присутствии фюрера. Затем война, служба в гитлеровской армии, знакомство и встречи с офицером службы безопасности, военный угар, одурманивший всех близкой, как тогда казалось, победой. Будущее тогда представлялось Миллеру легким и радужным… И вдруг совершенно неожиданно – наступление русских, крах надежд, горечь разгрома, скитания…
После войны Миллер поступил на службу к американцам и теперь тайно, словно ночной вор, летал над чужими территориями, забрасывая шпионов и диверсантов в мирные страны.
– Да, летим, – мрачно пробормотал он.
Вильфред дал газ, продувая моторы – сначала левый, потом правый. Машина дрожала, словно готовая сорваться с тормозов. Через плечо Вильфред искоса поглядел назад, в кабину для пассажиров. Там сидело двое – Беттер и еще какой-то человек, угрюмый и сутулый. Он приехал на аэродром в закрытой машине за две минуты до старта. – Слушай, Рихард, кто это, как ты думаешь? – шепнул Вильфред Миллеру. – Черт его знает! Судя по роже – бандит с большой дороги. «Готово?» – раздался в наушниках голос радиста. – Готово, – ответил Миллер. Впереди замелькал зеленый огонек. Вильфред отпустил ручку тормоза, дал газ, и машина плавно покатила к стартовой дорожке. «Погасите огни!» – приказал радист. – Есть! – ответил Миллер. Когда самолет уже отрывался от земли, из мастерской возле ангара высунулся механик, смуглолицый, перепачканный машинным маслом. – Эй, Алексис, – тихо сказал он, обернувшись. – Опять в воздухе этот черный дьявол без огней и опознавательных знаков! – Чтоб ему перевернуться, – недобро отозвался из темноты молодой голос. – Не унимаются, пакостят миру.
Рассеивая фарами темноту, машина стремительно мчалась по шоссе. Когда огни оставшегося позади города, словно притиснутые к земле, слились на горизонте в тусклую полоску, она, чуть притормозив, свернула в лес. Вот и облюбованная американцами поляна. Громадное поле, распаханное под картофель. Из-за куста вышел человек, поднял руку. Машина остановилась, из нее вышел полковник Телегин. Рука часового опустилась к козырьку фуражки. – Здравия желаю, товарищ полковник. – Здравствуйте. – Телегин наклонился к дверце. – Погасите фары, Гриша, – сказал он шоферу. Откуда-то из тьмы вынырнул Соколов. – Все в порядке? – спросил полковник. – Все в порядке. Ждем. Они вместе прошли по полю, проверили посты и вернулись к машине. Телегин посмотрел на часы. Взглянул на небо. Оно было усеяно яркими осенними звездами. – Погодка лётная, – сказал старший лейтенант, тоже посмотрев на небо. – Будьте внимательны, – сказал Телегин, нащупывая в темноте ручку дверцы автомашины. – Я еду к Васильеву. Там будет жарко. Желаю успеха. – И вам успеха, товарищ полковник! – крикнул старший лейтенант в темноту, вслед уходящей машине. Соколов некоторое время стоял, слушая, как замирает вдали шум мотора. Потом пошел к кустам, где молча притаились у пулеметов солдаты. Время шло медленно. Людям порой казалось, что оно совсем остановилось. Они прислушивались, то и дело поглядывали вверх. Разговор не ладился, прерывался долгими паузами. Внимание привлекал даже самый незначительный звук. И вдруг далеко в небе послышался рокот. – Летят… – шепнул кто-то над самым ухом Соколова, словно звуком голоса боялся вспугнуть приближающийся самолет. – По местам! – отрывисто приказал Соколов. Рокот нарастал. Напряженному слуху могло показаться, что самолет то приближается к полю, то удаляется от него. Но что это? Звук моторов стал явно утихать. «Значит, решили все-таки здесь не садиться», – подумал Соколов. И в тот же миг он увидел в ночном небе светлый купол парашюта. Чуть сносимый легким ветром, он медленно опускался к краю поля. Прячась за кустами, люди побежали туда. Едва ноги парашютиста коснулись земли, как обрамлявшие лужайку кусты упали, зеленые бугры и кочки приподнялись, и из-за деревьев, из замаскированных траншей и канавок выскочили люди. – Руки вверх! – скомандовал Соколов, направляя в лицо парашютиста острый и яркий луч фонаря. Человек с угрюмым и злобным лицом поднялся с земли и растерянно вскинул руки.
– Загорится? – Полковник Телегин потрогал носком сапога хрустнувший хворост, сложенный в высокую пирамиду. – Как спички! – весело заверил Дергачев. – Мы еще бензинчику подольем. Устроим им настоящую иллюминацию!.. – Тш-ш-ш! – Васильев поднял палец и насторожился. Далеко в небе, точно сверля ночную темноту, тоненькой струйкой просачивался невнятный шум. – Он! – сказал полковник. – Зажигай! – крикнул Дергачев и лихо плеснул в кучу хвороста бензин из большого бидона. Два громадных костра запылали, словно невиданные факелы. Отбросив пустой бидон, младший лейтенант юркнул в темноту. Поляна казалась совершенно пустой. Только между кострами высилась прочная конструкция в виде буквы «П». Долго ставила и укрепляла здесь группа Дергачева водопроводные трубы, надежно привернув к ним сверху толстый стальной стержень. Из-за вершин деревьев вырвался на поляну резкий свистящий гул. В воздухе мелькнула большая тень. В зареве костров пронесся над кустами трос с якорем
Вильфред дал газ, продувая моторы – сначала левый, потом правый. Машина дрожала, словно готовая сорваться с тормозов. Через плечо Вильфред искоса поглядел назад, в кабину для пассажиров. Там сидело двое – Беттер и еще какой-то человек, угрюмый и сутулый. Он приехал на аэродром в закрытой машине за две минуты до старта. – Слушай, Рихард, кто это, как ты думаешь? – шепнул Вильфред Миллеру. – Черт его знает! Судя по роже – бандит с большой дороги. «Готово?» – раздался в наушниках голос радиста. – Готово, – ответил Миллер. Впереди замелькал зеленый огонек. Вильфред отпустил ручку тормоза, дал газ, и машина плавно покатила к стартовой дорожке. «Погасите огни!» – приказал радист. – Есть! – ответил Миллер. Когда самолет уже отрывался от земли, из мастерской возле ангара высунулся механик, смуглолицый, перепачканный машинным маслом. – Эй, Алексис, – тихо сказал он, обернувшись. – Опять в воздухе этот черный дьявол без огней и опознавательных знаков! – Чтоб ему перевернуться, – недобро отозвался из темноты молодой голос. – Не унимаются, пакостят миру.
Рассеивая фарами темноту, машина стремительно мчалась по шоссе. Когда огни оставшегося позади города, словно притиснутые к земле, слились на горизонте в тусклую полоску, она, чуть притормозив, свернула в лес. Вот и облюбованная американцами поляна. Громадное поле, распаханное под картофель. Из-за куста вышел человек, поднял руку. Машина остановилась, из нее вышел полковник Телегин. Рука часового опустилась к козырьку фуражки. – Здравия желаю, товарищ полковник. – Здравствуйте. – Телегин наклонился к дверце. – Погасите фары, Гриша, – сказал он шоферу. Откуда-то из тьмы вынырнул Соколов. – Все в порядке? – спросил полковник. – Все в порядке. Ждем. Они вместе прошли по полю, проверили посты и вернулись к машине. Телегин посмотрел на часы. Взглянул на небо. Оно было усеяно яркими осенними звездами. – Погодка лётная, – сказал старший лейтенант, тоже посмотрев на небо. – Будьте внимательны, – сказал Телегин, нащупывая в темноте ручку дверцы автомашины. – Я еду к Васильеву. Там будет жарко. Желаю успеха. – И вам успеха, товарищ полковник! – крикнул старший лейтенант в темноту, вслед уходящей машине. Соколов некоторое время стоял, слушая, как замирает вдали шум мотора. Потом пошел к кустам, где молча притаились у пулеметов солдаты. Время шло медленно. Людям порой казалось, что оно совсем остановилось. Они прислушивались, то и дело поглядывали вверх. Разговор не ладился, прерывался долгими паузами. Внимание привлекал даже самый незначительный звук. И вдруг далеко в небе послышался рокот. – Летят… – шепнул кто-то над самым ухом Соколова, словно звуком голоса боялся вспугнуть приближающийся самолет. – По местам! – отрывисто приказал Соколов. Рокот нарастал. Напряженному слуху могло показаться, что самолет то приближается к полю, то удаляется от него. Но что это? Звук моторов стал явно утихать. «Значит, решили все-таки здесь не садиться», – подумал Соколов. И в тот же миг он увидел в ночном небе светлый купол парашюта. Чуть сносимый легким ветром, он медленно опускался к краю поля. Прячась за кустами, люди побежали туда. Едва ноги парашютиста коснулись земли, как обрамлявшие лужайку кусты упали, зеленые бугры и кочки приподнялись, и из-за деревьев, из замаскированных траншей и канавок выскочили люди. – Руки вверх! – скомандовал Соколов, направляя в лицо парашютиста острый и яркий луч фонаря. Человек с угрюмым и злобным лицом поднялся с земли и растерянно вскинул руки.
– Загорится? – Полковник Телегин потрогал носком сапога хрустнувший хворост, сложенный в высокую пирамиду. – Как спички! – весело заверил Дергачев. – Мы еще бензинчику подольем. Устроим им настоящую иллюминацию!.. – Тш-ш-ш! – Васильев поднял палец и насторожился. Далеко в небе, точно сверля ночную темноту, тоненькой струйкой просачивался невнятный шум. – Он! – сказал полковник. – Зажигай! – крикнул Дергачев и лихо плеснул в кучу хвороста бензин из большого бидона. Два громадных костра запылали, словно невиданные факелы. Отбросив пустой бидон, младший лейтенант юркнул в темноту. Поляна казалась совершенно пустой. Только между кострами высилась прочная конструкция в виде буквы «П». Долго ставила и укрепляла здесь группа Дергачева водопроводные трубы, надежно привернув к ним сверху толстый стальной стержень. Из-за вершин деревьев вырвался на поляну резкий свистящий гул. В воздухе мелькнула большая тень. В зареве костров пронесся над кустами трос с якорем
