событий? Нравится мне, когда люди вещи своими именами не называют, они себя так делают невинными и непричастными. Как будто вышли сухими из воды, или с поля битвы без рук по локоть в крови. Забавно.

ОНО отходит к двери, возвращается с коробкой.

Автор. А там что?

ОНО не знает. Автор задумывается ненадолго, потом отходит к столу.

Автор. Ничего, потом займусь этим. Случившегося не воротишь. Уезжают — ну и пусть, скатертью им дорога! Они ещё на коленях приползут ко мне, когда я прославлюсь.

Автор встряхивает головой.

Автор. Дурацкая человеческая черта — нуждаться только в том, от кого можно взять что-то материальное. Ещё хуже, когда это родные! Или как этих людей таковыми назвать? Глупость, не родные они. Родители — да. Хотя, когда я был маленьким, я и в этом сомневался. У матери и отца глаза были ярко-голубые, а у меня, вон… не такие. Так, на чём я остановился? Событийный ряд, точно.

Автор приступает к работе, ОНО склонилось над коробкой с поникшими плечами и не шевелится.

Автор. Что с тобой? Грустно? Они никогда нас не жалели.

Автор откидывается на спинку стула.

Автор. Ненавижу прошлое вспоминать. Что было — то прошло. Родители моего отношения заслужили. Я не обязан на них молиться просто так. Слишком много плохих воспоминаний, слишком много. А мои несчастья — все от них! От родителей, в смысле. Они мне нормальных учителей не нанимали — я плохо учился. Мне не давали денег — я, ну, что скрывать, подворовывал. Да, грех есть, но мой ли это грех? Вот как можно так растить ребёнка? Им со мной ещё повезло, с такими условиями я остался вменяемым!

ОНО удивляется.

Автор. Чего ты так смотришь? Почему я, по-твоему, так хорошо прописываю воров? (довольно) Опытный в этом деле человек! Нет, на жизнь жаловаться не привык, хвалиться прошлым — тоже, но к родителям у меня тёплых чувств — ноль! Ни одного нет!

У ОНО трясётся спина.

Автор. Прекрати. Пожалуйста. Оставь. Нет их уже. Не цепляйся, за то, что было.

ОНО медленно поворачивается на автора.

Автор. Это мой жизненный принцип, ты знаешь, как никто другой! Хватит портить мне настроение, хочешь плакать — иди, плачь в другой комнате! Да, мы только одну комнату снимаем, но избавь меня от своих проблем!

ОНО просто садится рядом с Автором.

Автор. То-то же. Так…первое явление. Просыпается Герой в пустоте. Навстречу ему выходят двое — демон и ангел, оба они не говорят, я постараюсь одним текстом раскрыть их весь потенциал. Внутренне Герой с самого начала чувствует тяжесть вины, но пока читатель не знает почему, и тогда…

Раздаётся урчание.

Автор. И тогда…

Урчание становится ещё громче.

Автор. И тогда…я мысль потерял, замечательно! Это ты был? Или я? Я потерял разницу… Надо выпить, так работать совершенно невозможно.

Автор достаёт из-под стола бутылку водки.

Автор. Художник должен быть голодным… Нет, лучше — не должен быть сытым!

Автор пьёт, снова берётся за карандаш.

Автор. Так-так-так…и тогда…

Автор пытается что-то написать, но не получается. Он проверяет гриф карандаша.

Автор. Что-то карандаш не пишет. Совсем. Посмотри!

ОНО удивляется, подходит к Автору, смотрит в листы бумаги.

Автор. В чём дело? Нет, что-то совсем не то. У меня пропала идея из головы.

ОНО настаивает, чтобы Автор продолжал работать.

Автор. Так работать решительно нельзя. Если я не на крылах вдохновения, в этом нет смысла, всё равно перепишу. Я пьян.

ОНО само берётся за карандаш, пишет.

Автор. Ты что творишь?

ОНО отталкивает Автора, продолжает писать.

Автор. Эй, это моя работа! Что с тобой? На тебя что тоже вдохновение накатывает…?

Автор усмехается. ОНО тем временем пишет так активно, что вместе с листами бумаги и карандашом сползает на пол.

Автор. Вот это страсть, я аж… удивлён.

Автор резко хмурится.

Автор. Так, всё. Хватит. Хватит говорю, моё!

Автор отбирает листы, смотрит на них.

Автор. Фу, что за благочестье! Романтический Герой — не значит мягкая розовая лужа. Что у тебя ещё? «Ангел и Демон провожают героя, раскрываются его внутренние переживания… в его дальнейшем становлении ему помогают…» Во-первых, почему фантастика!? Это — глупость, фантасты просто не умеют показывать жизнь, какой она является! У меня, конечно, есть фантастика, но это неудачный эпизод биографии. Во-вторых: почему Герой стал лучшим благодаря кому-то? Ты же так его оттеняешь, а нельзя на первый план выводить второстепенных персонажей. Это противоречит моему замыслу, вот почему! Мой Герой должен сам быть во всём лучшим. Без никого.

ОНО возмущённо всплёскивает руками.

Автор. Марти Сью? С каких пор ты такие термины знаешь? То же мне, гений.

ОНО бьёт руками по полу.

Автор. Вот про хрупкое эго лишнее было, лишнее!

ОНО примирительно поднимает руки и отходит.

Автор. Я немного отдохну, подустал что-то. (громко) Силы покинули тело творца, надеюсь, ненадолго!

Автор откидывается на спинку стула, откидывает назад голову. ОНО берёт в руки скрипку, начинает играть.

Автор. Не понимаю я этого.

Он кивает на скрипку. ОНО несколько раз меняет мелодии, останавливается на одной, медленной и тихой.

Автор. Ну что такое? Мы как на похоронах. Давай другое что-нибудь.

ОНО играет другую мелодию, быструю и праздную.

Автор. Теперь как будто в цирке…

ОНО ещё продолжает играть разные мелодии.

Автор. Постой! Сыграй предыдущее?

ОНО не шевелится.

Автор. Только что ты играл…!

ОНО снова берётся за скрипку.

Автор. Не это! До!

ОНО ищет что-то из проигранного, останавливается на одной.

Автор. Стой! Вот оно! Вот это играй!

ОНО играет.

Автор. Та-ак… это интересно. Ты продолжай, я запишу кое-что…

Автор берётся за карандаш, пишет. ОНО играет, довольно долго. Автор втягивается в процесс, почти опускает голову на стол. Проходит время, ОНО всё ещё играет. Со стола Автора летят исписанные листы. Мелодия вдруг становится прерывистой, после останавливается. Автор откладывает ручку, лицо его становится печальным.

Автор. Нет. Это никуда не годится.

Автор проводит руками по лицу.

Автор. Скажи честно, я бездарен?

ОНО неопределённо ведёт плечами.

Автор. Тебе так тяжело отвечать нормально?

Автор смотрит на письмо.

Автор. Может они правы были, а? Что оставили меня тут. Какой во мне смысл? Несколько часов убиты и чего ради?

Автор поднимается со стула.

Автор. Ты извини меня.

Автор берёт стул и разбивает его о стену. Автор начинает истошно кричать, громить комнату. ОНО пугается, жмётся в угол. Когда Автор